Цикл романов "Молодость короля Генриха"

– И вы хотите, чтобы Кабош проделал то же самое над Гаскарилем? Это опасно, потому что Жан Кабош способен выдать нас с головой королю!

– Черт возьми!

– Но я дам вам хорошую мысль: обещайте Гаскарилю, что с ним поступят именно таким образом, ну а там… посмотрим! Сказав это, Екатерина встала. Но Ренодэн остановил ее.

– Еще одно слово, ваше величество! -сказал он.-Гаскариль не поверит мне на слово, если у меня не будет в руках доказательств в виде собственноручно вашим величеством написанной записки с обещанием помилования!

– Но ведь… такая бумага… может попасть в руки… короля! -испуганно пробормотала королева.

– Я отвечаю за то, что этого не случится! -ответил судья.Но иначе я ничего не могу сделать для Рене.

– Иначе говоря, вы требуете гарантию? -сказала королева.

– Для Гаскариля -да!

– Ну, и… для себя тоже!

Ренодэн ничего не ответил. Екатерина подумала: "Он во что бы то ни стало хочет попасть в парламент!" И, усевшись за столом президента, написала на куске пергамента: "Я помилую Гаскариля. Екатерина",-приложила печать вырезанным на печатке перстня королевским гербом и подала бумагу Ренодэну.

Когда королева ушла, президент снова отправился в Шатле и, войдя в камеру Гаскариля, сказал:

– Ну-с, ты останешься жив!

На вопрос воришки президент рассказал ему, как несколько лет тому назад Кабош спас от верной смерти приговоренного к казни солдата. Но Гаскариль не был простаком.

– А где доказательства, что это так и будет? -спросил он. Президент показал ему записку королевы.

– В самом деле! -пробормотал Гаскариль.-Ведь королеве очень важно спасти своего Рене! Ну-с, а если я возьму вину Флорентийца на себя, получу ли я те двести экю, которые вы хотели дать Фаринетте?

– Получишь!

– Гм!.. Но хорошо ли с моей стороны грабить такую бедную девушку, как Фаринетта?

Ренодэн рассмеялся, а затем произнес:

– Мы дадим ей другие двести экю! Ну, согласен? Гаскариль насмешливо посмотрел на Ренодэна и сказал:

– Что-то вы уж очень щедры, господин президент! Можно подумать, что вешать собираются не меня, а вас!

– При чем же здесь я? -ответил судья.-Ты сам понимаешь, что в спасении того лица, вину которого ты должен взять на себя, принимают участие такие особы, которые могут и умеют быть щедрыми! Я -лишь исполнитель чужих желаний.

– И обещаний, не так ли? -насмешливо спросил Гаскариль.Э, нет, глубокоуважаемый господин президент, это дело обставляется так хитро, что нашему брату надо быть осторожным. Ну а я ровно ни в чем не вижу гарантий, что обещания, которые вы дадите мне, будут действительно соблюдены!

– Как! -патетически крикнул Ренодэн.-Я представил тебе записку ее величества…

– Тэ-тэ-тэ, господин Ренодэн, прежде всего, я еще не знаю, подлинная ли эта записка…

– Дурак!

– Весьма возможно! Кроме того, меня смущает еще и то, что, в сущности говоря, эта записка… остается у вас, и если меня все-таки повесят, то…

– Мне некогда! -недовольно перебил его Ренодэн.-Говори же прямо и без недомолвок, чего ты хочешь?

– Да весьма немногого, господин президент: гарантий, что обещания не останутся лишь на словах!

– Значит, ты боишься, что королева захочет сэкономить те несколько сотен экю, которые я обещаю тебе от ее имени?

– О нет! Скорее я боюсь как раз обратного!

– Ты бредишь?

– К сожалению, нет! Я боюсь, что королева прикажет опустить в мою могилу не двести, а тысячу золотых экю и что мне с того света будет очень тяжело сознавать невозможность воспользоваться такой большой суммой. Так вот: я хочу гарантий, что мне подарят в добавление к золоту еще и жизнь!

– Но ведь я…

– Слова, глубокоуважаемый президент, слова!

– Так чего же ты хочешь, черт возьми! Может быть, ты потребуешь, чтобы к тебе пришла сама королева и…

– Ну вот еще! Королева! Что мне с нею делать? Нет, вот если бы ко мне пришла Фаринетта!

– Я вижу,-с досадой сказал Ренодэн,-что с тобой действительно бесполезно говорить! Чем дальше в лес, тем больше дров. С каждой минутой ты ставишь все новые и новые условия, исполнимые все меньше и меньше. Словом -тебе хочется быть повешенным? Ну и отлично! Это можно будет устроить хотя бы завтра утром, ну а на твое место мы найдем кого-нибудь посговорчивее!