Цикл романов "Молодость короля Генриха"

Его появление на мосту вызвало большую сенсацию среди соседей, которые были уверены, что парфюмеру несдобровать. Рене с горделивым достоинством отвечал на их униженные поклоны и спокойно принялся отпирать дверь своего дома ключом, который вместе с кинжалом вернул ему президент Ренодэн. Рене не поражало, что магазин заперт: ведь Паола должна была, как обещала королева, находиться в Лувре!

У себя дома он первым делом прошел в лабораторию. Он достаточно занимался химией и знал секреты разных целительных мазей; поэтому он первым делом осмотрел свою опаленную руку и буркнул:

– Через неделю она будет совершенно здорова! Затем он достал ряд снадобий, приготовил из них мазь и втер ее в обожженную руку. Перевязав последнюю, он занялся ногой.

Кости ноги не были тронуты, испанский башмак лишь повредил мускулы и некоторые сосуды.

– С ногой придется повозиться дольше, чем с рукой,пробормотал Рене,- но, как бы я ни хромал и как бы ни были быстры на ноги мои враги, я достану их в свое время!

Затем он приготовил лекарство для ноги, перевязал ее, нашел достаточно просторную обувь и спустился в магазин.

Первым, что поразило его там, была желтая перчатка, лежа вшая на прилавке. Значит, кто-нибудь был в лавке без него?

Сначала Рене подумал, что в лавочке побывали воры; но все стояло на местах, а в денежном ящике лежала довольно значительная сумма: значит, обладатель этой перчатки приходил совсем по другому поводу.

У Рене даже голова закружилась от мрачных предположений.

"Если Паола в Лувре,- думал он, ковыляя в комнату дочери,- то она должна была взять с собой свои платья и белье!"

Он подошел к шкафу дочери, открыл его и отчаянно вскрикнул: он прямо наткнулся на шелковую лестницу, по которой Ноэ забирался в комнату Паолы!

В этот момент в дверь лавочки тихо постучали. Рене после шил к двери, питая слабую надежду, что это вернулась Паола. Но на пороге показалась та самая хорошенькая лавочница, которая два дня тому назад отвечала королеве Екатерине на расспросы об исчезновении Паолы.

– Что вам нужно? – грубо спросил парфюмер.

– Я хотела рассказать вам о вашей дочери, господин Рене! – ответила кумушка.

– О моей дочери? – крикнул парфюмер.- Так вы знаете, где она?

– Этого я как раз не знаю, но зато видела, как дня два тому назад она уезжала.

– В носилках? За ней приезжала дама?

– В носилках-то в носилках, да дама, которая приезжала, опоздала: ваша дочка за четверть часа до этого уехала с двумя замаскированными кавалерами.

Рене в полубесчувственном состоянии упал на скамейку. У него был такой ужасный, подавленный, несчастный вид, что злейший враг мог бы сжалиться над ним в эту минуту. Сжалилась и соседка (поспешно разыскала и подала ему стакан воды.

Когда Рене несколько пришел в себя, кумушка продолжала:

– Да ведь этого надо было ждать, господин Рене! Ведь ваша дочка-то уже давно…

– Как? Давно? Да что вы можете знать об этом?

– Как же не знать, когда по вечерам к ней приходил красивый дворянчик?..- И лавочница рассказала, как однажды вечером этот кавалер постучался в лавочку и был впущен Паолой.

– Когда это было? – спросил Рене.

– Да в четверг.

Рене вспомнил, что как раз в четверг Крильон арестовал его и отправил в Шатле, и, закрыв лицо руками, заплакал, словно обиженный ребенок. Теперь все кончено для него! Этот проклятый колдун, сир де Коарасс, напророчил ему сущую правду…

А тем временем соперник Рене в отгадывании тайн прошлого и будущего сидел у королевы-матери в кабинете.

– Господин де Коарасс,- сказала королева,- я так твердо уверилась в ваших знаниях, что вам придется частенько захаживать ко мне!

– Я весь к услугам вашего величества,- ответил Генрих.

– В данный момент вы мне очень нужны,- продолжала Екатерина.- Мой сын, герцог Франсуа, открыл опасный заговор на целость монархии среди гугенотов Анжера и Нанта, но не сообщает мне ровно никаких деталей. Вот я и подумала, что вы сможете открыть мне кое-какие подробности этого заговора.

Наш герой почувствовал себя в затруднительном положении.

– Ваше величество,- сказал он,- я никогда не занимался политикой, а потому мне придется попросить ваше величество дать мне для ответа несколько часов.

– Но почему несколько часов?

– Потому что я должен посоветоваться с более серьезным оракулом, чем обыкновенно! Теперь два часа пополудни; в восемь часов я вернусь и сообщу вашему величеству все подробности!

Выражение лица принца было настолько серьезным, что Екатерина ни на минуту не могла допустить мысль, что над ней просто смеются.

– Ступайте,- сказала она ему,- я буду ждать вас. Генрих поцеловал ей руку и ушел, но, вместо того чтобы выйти из Лувра, отправился в комнату Нанси.

Девушка, спокойнейшим образом подслушивавшая через потайное отверстие, встретила его с насмешливой улыбкой.

– Бедный друг мой,- сказала она,- боюсь, что теперь вы в большом затруднении!

– Так себе! – ответил Генрих.

– Ведь не можете же вы, в самом деле, в течение шести часов побывать в Анжере и вернуться обратно!

– Это было бы трудновато!

– Так что я совершенно не знаю, мой бедный друг, как вы устроитесь, чтобы поддержать свою славу ловкого колдуна!