Циклопы. Тетралогия

   Особенно страшно становилось, когда мама садилась перед зеркалом и начинала разговаривать сама с собой на разные голоса. Однажды, впервые увидев эту сцену через щелку в дверце шкафа в спальне, Арсений чуть не намочил штаны от ужаса! Неузнаваемо злобное, чужое, совершенно м у ж с к о е сделалось ее лицо!

   Позапрошлой весной Арсений понял, что не просто у г а д ы в а е т мамино настроение, а с л ы ш и т ее мысли. И не смотря на то, что это с л ы ш а н и е предупреждало его о наступающей смене настроения мамочки, перепугался до невероятности! Развитой и умненький мальчишка, лишь только освоив интернетный поисковик, первым делом загнал в него симптомы странного маминого поведения и получил такой ответ, что запретил себе и думать о возможности читать чужие мысли!

   Наиболее часто в поисковике маячило жуткое слово "шизофрения". Арсений исследовал понятие, вчитался в смысл и...

   Он был и оставался умненьким мальчишкой. Мамочка много сил времени потратила на развитие единственного сына.

   Порой она была настойчивой и резкой, добиваясь понимания. Могла нависнуть над сыном, прошипеть:"Не сделаешь, как я велю - придушу собственными руками!!" Порой бывало - плакала, когда Арсений приходил с расспросами...

   Со временем Арсений заставил себя думать, что фрагментарная жестокость мамочки идет для его блага. Мама жестко принуждает его изучать науки, далеко опережая школьную программу. Когда преподаватели перешептывались "интеллектуальный и лексический уровень Гаврилова превосходит мыслимые показатели!", то ни одно слово для него не оставалось тайной: лексический и интеллектуальный запас Арсения действительно превосходил и одноклассников и, что скрывать, порой учителей. Уже к третьему классу Арсений прошерстил учебники по физики и химии для старшеклассников, перешел к программе для университетов. Наиболее требовательной мама бывала к точным наукам, признавала историю и географию, но поплевывала на литературу и прочие "художества".

   Мальчишка постепенно (пожалуй, вынужденно, от безысходности) научился гордиться. Стал принимать жестокость, требовательность - нормой. Благом. Пользой.

   И если бы ни страшное слово, витающее в сознании - ШИЗОФРЕНИЯ - простил бы маме даже розги! Даже то, что раз от разу они меняют квартиры, школы, переезжают, теряют (а по большому счету вовсе не имеют) друзей, знакомых... Арсений спрашивал о папе и о родственниках: мама отвечала странно. Бывало плакала и говорила, что отец ни в чем не виноват, она сама уйти решила, хоть и любила очень-очень - он хороший! Порой обзывала папку толстым пьющим дебилом и запрещала спрашивать! Однажды рано повзрослевший Арсений заявил, что хочет разыскать хоть каких-то родственников - мама жестоко его избила. А через час целовала, плакала, залечивала синяки примочками.

   Третьего июля Арсений проснулся от едва слышных звуков - в гостиной тихонечко поскуливала мама. Мальчик выбежал из спальни, увидел, скорчившуюся в углу мамочку...

   Мама выглядела совершенно обезумевшей! Сидя на полу, она оплетала руками подтянутые к груди колени и выла, как затравленный зверек!

   - Мама, мамочка, - подбегая, запричитал Арсений, - что случилось?! тебе плохо?!

   - Нет, Арсюша, нет, - клацая зубами, мамочка трясла растрепанной головой, - со мной все в порядке..., сегодня мы уедем... далеко-далеко... он нас не найдет...

   - Кто?! кто нас не найдет?! - мальчик гладил маму по спутанным волосам, сам был готов заплакать!

   - Ты успокойся, сынка, - внезапно, почти нормально, произнесла мама. - Сейчас ты позавтракаешь, потом пойдешь гулять... - Мамины глаза опять обрели горячечную сумасшедшинку, заблестели, замерцали некой внутренней решимостью: - Не возвращайся до трех часов... Нет, до четырех! Иди гуляй, я дам тебе денег на мороженое и кино... Пообедаешь в кафе... Главное запомни - не возвращайся до четырех часов! Хорошо? - говоря это, мама убирала в шкаф измятый льняной пиджак мужского размера. - Ты у меня послушный мальчик?

   - Я понял, мама.

   Арсений быстро позавтракал, выкатил из дома велосипед и оправился в сквер к фонтану, где сегодня было весело: по площади гуляли аниматоры, зазывали горожан в новый развлекательный центр с аттракционами...

   Мальчишка в центре побывал, сходил в кино, питался практически одним мороженным...

   Вернулся, как велела мамочка - в начале пятого часа.

   Мама выглядела странно. Сосредоточенная, собранная, она бродила по квартире и сбрасывала вещи из раскрытых шкафов в объемные сумки.

   - Мы снова переезжаем? - вздохнул Арсений и сел на диван перед не включенным телевизором. Переезжать с места на место, менять жилища и приятелей надоело до ужаса! К гадкому слову "шизофрения" умный ребенок уже давно добавил еще одно понятие - "паранойя". Мамочка вела себя так, словно вечно кого-то боялась, от кого-то бежала, пряталась...

   - Мы уезжаем в другой город, - задумчиво разглядывая собранный баул, произнесла мама. - Так... документы у меня в сумке... Ты есть хочешь? - сосредоточила взгляд на сыне.

   - В холодильнике вчерашние котлеты, - пожал плечами мальчик. - И суп.

   - Тогда, давай. Быстренько покушай и вперед!