Циклопы. Тетралогия

   - Мы знаем, - кивнула агентесса. - Но вынуждены так поступить. Сейчас все силы департамента рассредоточены по России и Соединенным Штатам, на то чтобы взять под контроль еще и другие государства..., - Алевтина-Таисия развела руками, - у нас физически не хватит сил. Мы не сможем обеспечить достаточное число агентов, например, еще и в Австралии, поскольку знаем, что Платон, прежде всего, вернется в Россию. Здесь его - лежбище, Борис Михайлович. И ваша родина, что тоже немаловажно.

   Завьялов несколько раз глубоко вздохнул сквозь стиснутые зубы, посмотрел на Алевтину-Таисию взглядом загнанного волка и тихо выдавил:

   - Вы предлагаете "спрятать" моих детей на самом видном месте, да? Запереть в этом доме под охраной, за забором...?

   - Ну-у-у...

   - Не надо - "ну", Таисия. Вы сделаете из моих детей ПРИМАНКУ для убийцы?

   Алевтина-Таисия не выдержала бешеного взгляда в упор. Глаза агентессы метнулись в сторону, женщина до боли стиснула кулаки - острые коготки Алевтины впились в ладони словно лезвия.

   - Борис..., Борис Михайлович, у нас нет выбора... Платон убивает людей уже десятками. Если мы не будем знать места, где он обязательно появится, то..., - плечи агентессы зябко передернулись, - будущее начнет меняться..., исчезнет хроно-департамент..., вы, ваши дети, Борис Михайлович, станете легкой добычей для Извекова. Вас уже никто не сможет защитить от руки носителя-убийцы - это может быть няня близнецов, горничная, гувернантка, шофер, охранник - кто угодно! Платон коварный, мстительный негодяй, Борис Михайлович. Убийцей своих детей можете стать даже - ВЫ. Нам придется пойти на риск, господин Завьялов, вам придется действовать сообща с нами и подчиниться некоторым требованиям.

   Завьялов рухнул на диван. Закрыл лицо ладонями.

   Долгие десять минут, под сочувствующим взглядом агентессы хроно-департамента, он молча просидел, раскачиваясь и шепча ругательства.

   Когда же распрямился и открыл лицо, то был уже собран и решителен:

   - Я могу выдвинуть ряд условий, госпожа начальница? - намекая на высокие полномочия гостьи, проговорил Завьялов.

   - В разумных пределах, - осторожно согласилась Таисия Сергеевна.

   - Я хочу привлечь к участию в контр-операции своих людей.

   - Но вы же знаете! - протестующе воскликнула начальница московского подсектора. - В операциях хроно-департамента не могут быть задействованы непосвященные! Это альфа и омега нашей организации!

   Завьялов усмехнулся:

   - А я и не собираюсь покуситься вашу "альфу и омегу", Таисия. Я позову людей, уже знакомых с д е я т е л ь н о с т ь ю департамента. Мне будут помогать Лев Константинович и Николай Косолапов. Они уже в курсе ваших д е л, мадам. Так что..., никой особенной с е к р е т н о с т и мы не нарушим.

   Алевтина-Таисия закусила губу, подумала. И грустно усмехнулась:

   - Вы нам не доверяете, Борис Михайлович?

   Завянь вытянул шею вперед, воткнул глаза в раскрасневшееся кукольное личико модельки и тихо произнес:

   - А как вы думаете, сударыня, - я смогу безоглядно и безмозгло довериться людям, собравшимся сделать из моих детей приманку для убийцы?

   * * *

   Генерал-майор в отставке Лев Константинович Потапов собирался провести остаток вечера в приятности и лени. Обожаемая супруга Оленька отправилась с гастролями в Вязьму, вынужденное одиночество генерала заполняли книги и неспешные хозяйские заботы. Вчера друг и нынешний родственник Бориска позвонил, обещал нагрянуть ночью, переночевать и весь следующий день на даче Константиновича провести. Потапов замариновал под завтрашнюю водочку грибочки-шампиньоны (для прочих - не сезон, а прошлогодние запасы уже съели), немного рыбки насолил...

   Весь вечер предвкушал. Планировал: что стоит рассказать и чем еще попотчевать. Похвастаться новым сортом клубники, посаженные борискиной бабушкой ранние розы показать...

   Радовался встрече - жутко! Борис Завьялов был для Константиновича более чем родственник. Одиннадцать лет назад мужики изнутри, доподлинно узнали друг о друге все, что от обычного общения сокрыто. На несколько безумных дней Завьялов и Потапов объединились в одном теле: сражались и влюблялись одним сердцем, отвешивали тумаки совместно, порой с ума сходили по очереди либо вместе.

   Такое не забыть. Не вычеркнуть. Иногда и генералу, и Завянь казалось, что связь их до сих пор не прервана: по малейшему движению ресниц, зрачков мужики понимали и чувствовали друг друга, без слов угадывали мысли, опережая разговор кивками и усмешками. Не знающая об их с о в м е с т н о м прошлом, Ольга Александровна поражалась:

   - Не знала бы, что вы не родственники, подумала - вы дедушка и внук, прожившие вместе всю сознательную жизнь! Только исконно близкие души могут общаться вздохами и междометиями.

   ...Лев Константинович налил себе кружку чая с молоком и ложкой меда, лег в кровать и, вынув закладку, раскрыл книгу военных мемуаров. На остаток вечера его ожидало приятное, тишайшее пенсионерское развлечение: десятка три, четыре увлекательных страниц на сон грядущий.