Цилиндр

БЕТТИНА. Можно подумать, будто я от него что-то скрывала! Да он с первого дня, как мы познакомились, знал обо мне все, что я знала сама: что я делала, что говорила и как жила. И через столько лет он еще пытается острить и тянет из меня жилы, чтобы узнать, со сколькими мужчинами я спала.

АГОСТИНО. Неужели нельзя обойтись без этих подробностей? Кроме того, если мужчина задает такого рода вопросы, значит, женщина ему не безразлична.

БЕТТИНА. Я же тебе сказала, сколько их у меня было.

АГОСТИНО(Рите и Родольфо). Она говорит, пятнадцать…

РУДОЛЬФО. Но если так…

БЕТТИНА. А он не верит, — пройдет какое-то время, и опять спрашивает то же самое.

АГОСТИНО. Потому что число пятнадцать не внушает большого доверия.

РУДОЛЬФО. Дон Агостино, все цифры одинаковы.

АГОСТИНО. Чтобы пересчитать дни недели или партию бутылей с вином — да. Но тут речь идет о другом. К тому же она всякий раз называет новую цифру. Позавчера она сказала — восемьдесят.

БЕТТИНА. Просто мне осточертело слышать один и тот же вопрос.

АГОСТИНО(поднимаясь по лестнице, туда, еде стоит Беттина), Ладно, от меня этот вопрос ты больше не услышишь, и даю слово, что если моя жена отправится на тот свет, я на тебе женюсь. (Подходит к Беттине и раскрывает объятия) Обними меня, и кончим этот разговор.

БЕТТИНА(отвешивает ему пощечину, от которой цилиндр сваливается у него с головы и откатывается к дверям балкона). Вот тебе!

АГОСТИНО(потирая щеку). Бетти!..

БЕТТИНА

. Подождем смерти твоей жены! И после всех рогов, которые она тебе наставила, мы услышим: «Вспомним то время, когда эта святая женщина была жива!» И он еще лезет ко мне: «Эта цифра не внушает большого доверия!» Он почти угадал: пятнадцать, восемьдесят… (Скрывается за дверью справа)

РУДОЛЬФО. Зря вы ее изводите.

РИТА. Донна Беттина чудесно к вам относится.

РУДОЛЬФО. В вашем случае, как и в тысяче других подобных вашему, число не имеет значения.

АГОСТИНО. Ты шутишь, Родо? По — твоему, пятнадцать и восемьдесят— все равно? (Выходит в соседнюю комнату, забыв поднять цилиндр)

В переулке перед балконом возникают силуэты двух мужчин, которые, встретившись, обмениваются сердечным рукопожатием. Голоса Артуро и Роберто за сценой: «Дорогой дон Роберто!», «Приветствую вас!»

Услышав мужские голоса, Родольфо подмигивает Рите и показывает на «рабочее» место, давая понять, что было бы непростительно упустить представившуюся возможность; женщина тут же поднимается на площадку перед балконом, а Родольфо входит в нишу под лестницей и задергивает за собой занавеску.

АРТУРО. По дороге в суд я решил проведать больную тетю, — она живет в этих краях. А вы? Взбираться по этой бесконечной лестнице в такую жару?

РОБЕРТО. Я веду дела фирмы Де Ферранте. Мне поручили посмотреть дом, который продается неподалеку отсюда — в районе святого Януария.

Тем временем Рита завершила «ритуал» умывания и уже раза два открывала балконные двери, чтобы развесить на солнце мокрое полотенце.

АРТУРО. Желаю удачи.

РОБЕРТО. Спасибо.

Артуро отправляется по своим делам; Роберто, обративший внимание на манипуляции Риты, толкает дверь, чтобы заглянуть в комнату и, если удастся, завязать знакомство с соблазнительной женщиной.

Умываетесь?

РИТА. А вы что, не видите?

РОБЕРТО. Так поздно?

РИТА. Слишком много вопросов. Выходит, раньше у меня не было времени умыться. А кроме того… каждый живет по — своему.

РОБЕРТО

. Вы хорошенькая, я в этом кое-что понимаю.

РИТА. Спасибо.

РОБЕРТО(со значением). Что мы будем делать?

РИТА. Вам виднее.

РОБЕРТО. Вот оно что… В котором часу можно вас навестить?

РИТА. Была бы охота, тогда любое время подойдет.

РОБЕРТО. А ты забавная, мне это нравится. Сколько ты берешь?

РИТА. Сначала зайди.

РОБЕРТО. Нет — нет, лучше прежде сговориться о цене.