Циничные теории. Как все стали спорить о расе, гендере и идентичности и что в этом плохого

Вместо того чтобы поразмыслить над обоснованностью этих аргументов или дать студентам возможность обсудить их, Бейли предпочитает видеть в них попытку сохранить привилегии мужчин и белых. Поэтому она использует их в качестве наглядных примеров неспособности к подлинному взаимодействию. «Обучение выявлению теневых текстов может способствовать эпистемическому трению (epistemic friction): оно помогает классу сосредоточиться на том, как работают теневые тексты, а не только на том, что в них говорится», – пишет она[511]. Иными словами, Бейли учит своих студентов-философов не вступать в дискуссии, а скорее распознавать, в какой дискурс власти они могут быть вовлечены. Это полностью согласуется с обоими постмодернистскими принципами.

Студентов на занятиях Бейли по философии учат моментально опознавать в иных точках зрения препятствование Истине Социальной Справедливости и своего рода «невежество». Бейли считает, что люди расходятся во взглядах из-за того, что нечто «инициирует сопротивление»[512]

. Она пишет:

Я прошу наш класс подумать о том, как выявление теневых текстов может помочь отследить производство невежества. Для них крайне важно понять, что отслеживание невежества требует, чтобы наше внимание было сосредоточено не на нескольких проблемных индивидах, а на том, чтобы научиться выявлять паттерны сопротивления и соотносить привычки, производящие невежество, со стратегическим отказом понимать[513].

Трудно не услышать здесь воинственный активистский тон. Как и Эпплбаум, Бейли движима пасторской убежденностью в собственной правоте и сопутствующим ей желанием перевоспитать и осадить любого, кто только окажется с ней не согласен. Все это существенно отличается от радикального скептицизма первого поколения постмодернистов, но вполне согласуется с развитием постмодернистских принципов и их прикладных производных в течение последних пятидесяти лет.

Пример 3: «Хрупкость белых: почему с белыми людьми так трудно говорить о расе»,

Робин Дианджело (2018)

В этой книге лектор в области «исследований белости» Робин Дианджело развивает понятие «хрупкости белых» (white fragility), которое она впервые упомянула в своей широко цитируемой одноименной статье 2011 года[514]. Дианджело начинает с веского утверждения объективной истины:

Белые люди в Северной Америке живут в социальной среде, защищающей и изолирующей их от расового стресса. Эта изолированная среда расовой защиты формирует у белых ожидания расового комфорта и в то же время снижает их способность справляться с расовым стрессом, приводя к тому, что я называю «Хрупкостью Белых»[515]

.

Само по себе – вполне полезное откровение, позволяющее белым людям глубже задуматься о своих возможных неосознанных предрассудках. Однако далее Дианджело начинает настаивать, что общество пропитано белым превосходством, а любое несогласие с ее представлениями – результат слабости белых людей, развившейся в ходе социализации по вине их привилегий:

Белая хрупкость – это состояние, в котором даже минимальный расовый стресс становится невыносимым, провоцируя череду защитных реакций. Эти реакции включают в себя внешнее проявление таких эмоций, как гнев, страх и чувство вины, а также такие формы поведения, как споры, молчание и уход от стрессовой ситуации[516].