Циник

На этом пафосном финале,Девчонкам сделалось смешно.Доволен был и сам Виталий.Он выждал паузу, в окноСмотря на тёмную дорогу(Она светлела понемногуОт вывесок торговых мест,Что понастроили окрест):Хотя я прекратил исканья,Занозой ревность рвала плоть,И разум (легче уколотьТо, что так ищет состраданья),С трудом занятье отыскав,Был сдавлен, точно батискаф,Что погружается в глубинах.В своих задачах голубиных,Весь мир был жалок для меня,Но, я преодолел фрустрацью,И на карьерного коня,Им сброшенный, сумел взобраться.Меня вновь стали приглашать,Вознаграждая, ненавидя,

Во мне, моральном инвалиде,Чья обожжённая душаЛюбить себя способна еле,Найдя опору в сложном деле.– «Когда о ней услышал тыХоть что-нибудь?» – Спустя три года,Когда знакомые менты,Чьи креативные методыПорой давали нам плоды,Меня на юбилей позвали.Был сабантуй в огромном зале,И там я встретил мужика,Что был главою спецотделаВ МГИМО. Как всякое ЧК,Он знал меня. Его заделаМоя к их брату нелюбовь,Которую скрывал я плохо,И, чтобы мне попортить кровь,Он рассказал: «Тебе, как лоху,Проверку с девкой учинили,Перед посылкой за рубеж,В испытанном „конторском“ стиле!»Его посверкивала плешь,

Стакан чуть вздрагивал, а глазкиГлядели прямо, без опаски:«Она сотрудницей была,С заданием тебя приблизить,И уточнить твои дела.Вы встретились с ней в Симеизе?

Хотелось знать твой круг знакомств,И образ мыслей, и амбиций.Мы не уверены ни в ком!Тебе ж не повезло влюбиться!»От этих слов окаменев,С трудом удерживал я гнев,Чтоб продолжение услышать.Его несло: про Могадишо,Бейрут, холодную войну,А я лишь ждал: «ну, где же? Ну!»И, не дождавшись, в нетерпеньи,Как малоопытный юнец,Его решил я, наконец,Прервать, но, тут раздалось пенье,

И имениннику хвала,И мой нежданный собеседникВернулся к месту у стола.

* * *

– Ты не узнал, что с нею стало?

– «Поверив в странный тот рассказ,

Её сместил я с пьедестала

Бесповоротно, в тот же час,

Забыв, как, в ревностном угаре,

Страдал по нежной Мате Хари.

Ещё пять лет прошли в страде,

На переломе двух укладов.

Могу сказать, что труд был адов,

Был полон рисков, и т. д.

И, вот тогда, она наружу

Из глубь морских, иль дна земли

Явилась. Был январь и стужа,

Но, только праздники прошли,

Как запестрели заголовки

Страниц разноязыких СМИ,

И с них глядит моя плутовка -

Предмет всех хроник! Чёрт возьми!

Среди шпионского квартета,

Была в Москву возвращена,

Но, шум ей на руку при этом —

Звездою сделалась она!

За годы лишь похорошела,

Приобретя и стать, и класс.

Её, тотчас, пустили в дело,

И так карьера родилась!

А я уж не искал с ней встречи,

Не оттого, что оробел —

Она оставила пробел

В моей судьбе! Хвала Предтече,

Что я в дальнейшем преуспел,

Но, мне признать, что всё же нечем

Пробел закрасить, не к лицу…

Что ж, вот, я и пришел к концу!»

Тамара