Цирк чудес

Мы представляем Королеву Луны и Звезд – воздушную фею, которая завершает представление и знаменует окончание дня, – и сегодня вечером она будет летать, как ни одно другое чудо на свете…

Он представляет, как стремительно распространяются новости и как сама королева приглашает его на аудиенцию. Блестящее завершение его шоу пробудило в ней прежнюю любовь к цирку и чудесам природы, утраченную, как ему говорили, после смерти принца Альберта. Он почти чует аромат залов Букингемского дворца, куда его обязательно пригласят после представления. Запахи полироля для серебра, свечей из пчелиного воска и старинных книг. «Вы настоящее чудо, – скажет ему королева. – Вы создали великолепное представление».

Его труппа разошлась по жилым фургонам. Кроме него и кузнеца, только тройняшки еще не ушли на покой; их фигурки исчезают в лесу, когда они идут проверять свои ловушки на зайцев и фазанов.

Он подходит к фургону, который теперь принадлежит Нелл. Всматривается через щель между досками и мельком видит волну ее волос на подушке. Он рад, что не сталкивается с обвиняющим взглядом ее зеленых глаз. Во сне ее черты становятся нежными и миловидными, выпяченная нижняя губа выглядит почти по-детски. Он испытывает судорожное желание, но не физическое влечение, а предвкушение того, что она может ему принести.

Он поворачивается и смотрит на все сразу: на собрание отдельных вещей, составляющих его блестящее представление. Деревянные шесты, туго натянутый барабан циркового шатра. Животные, набитые в фургоны как сельди в бочку. Он знает имена всех актеров, грумов и работников, даже имя арендованного младенца, которого они выдают за незаконного отпрыска его карлицы Пегги. Цирковое шоу похоже на хорошо смазанный механизм. Когда Джаспер смотрит на горизонт, он испытывает такой восторг, как будто окрестные деревья и холмы тоже принадлежат ему вместе с береговой полосой океана, усеянной разбитыми ракушками и тысячами мидий, лепящихся к скалам. Он думает об амфитеатре Эстли и о музее Ф. Т. Барнума, сгоревшем дотла, о крушении Пабло Фанка[9] и не понимает, как они могли выжить после таких катастроф. Банкроты. Ничтожества.

Он поднимает руку и проводит пальцем по запястью. Интересно, чувствует ли себя кто-то еще таким же бессмертным, как он? У него слишком много мыслей, слишком много идей и устремлений, чтобы просто взять и умереть. Когда его дядя был похоронен на Хайгетском кладбище, он прошел по Египетской аллее с ее ухоженными дорожками, мавзолеями и темными гробницами и услышал мужской голос, непринужденно сказавший: «Скоро это кладбище наполнится людьми, которые считали себя незаменимыми». Джаспер замер в лучах предвечернего солнца и целую минуту не мог сдвинуться с места.

Он проводит ладонью по подбородку. Сияет луна, и мир неощутимо поворачивается вокруг своей оси. Он неслышно входит в фургон Стеллы.

– Подвинься, моя маленькая избранница, – говорит он. Она зевает и принимает его в свои объятия. Он налезает на нее сверху и спускает бриджи.

Когда он входит в нее, то думает о чернилах, сочащихся с перьев литературных поденщиков на Флит-стрит, о своем имени, кочующем из уст в уста. Балаган Чудес Джаспера Джупитера. Его имя наполняет живое пространство Лондона, распространяется по улицам и переулкам и достигает слуха королевы. Джаспер Джупитер, Джаспер Джупитер. Деньги сыплются в его цилиндр.

Он представляет Нелл, летающую над головой королевы; ее металлические крылья хлопают за спиной, руки раскинуты в стороны. Это я все придумал, – скажет он королеве Виктории в ее дворце. –

Я создал ее. Я нашел эту девушку в прибрежной деревушке и наделил ее крыльями. Это мое творение.

– М-м-м, – бормочет Стелла, прикрыв глаза в экстазе, и он смотрит на нее. Он знает это выражение лица; он видел такое же выражение, когда она раздевалась перед клиентами под красным фонарем. Голова запрокинута назад, зубы кусают нижнюю губу.

Он гадает, совокупляется ли она с ним потому, что тоже хочет ощущать след Дэша, – близость, которую они оба потеряли.

Он закрывает глаза, стонет и наваливается на нее.

– Подвинься, – говорит она, зажигает сигару и выпускает клуб дыма. – Я тут думала… – продолжает она, словно подбирая оставленную нить разговора, – я подумала, что могу выманить твою леопардовую девушку.

– Королеву Луны и Звезд.

– Что?

– Так ее будут называть. Я уже решил.

– Хм-м-м, – бормочет Стелла и выпускает дым из уголка рта. Она перекатывается набок. – Ты что-то уронил.

Он думает, что речь идет о деньгах, потому что она вытаскивает купюры из его кошелька каждый раз после того, как он кончает, и говорит: «Жизнь – это сделка, и я буду худшим клоуном, чем Уилл Кемп[10], если не получу вознаграждение за мои труды». Но она подбирает что-то маленькое и блестящее. Кольцо; должно быть, оно выпало у него из кармана. Он сует кольцо обратно.