Цирк под одеялом

Мадам Растопупко увидели быстро. Главным образом благодаря тому, что дородная женщина нарядилась сегодня в платье ярко-малинового цвета, расшитое золотыми цветами, выполненными в китайском стиле. И на какой-нибудь другой женщине смотрелось бы неплохо. Но только не с фигурой мадам Растопупко. Ее бюст и попа выдавались вперед и назад, так туго натягивая плотный шелк, что казалось, тот того и гляди лопнет.

Она жадно вертела головой по сторонам. И то и дело кидалась к прилавкам и витринам, где замечала что-то привлекшее ее внимание. Выглядело это странно и даже отталкивающе. Было в этом азарте явно нездоровое начало.

— На месте самого Растопупко я бы показала свою женушку специалистам. Баба-то не в себе.

— Еще неизвестно, как он сам пережил смерть сына. И что творится у него в голове.

Но подруг больше интересовала девушка. Лейла. Она вела себя совершенно иначе, чем ее свекровь. По сторонам не глядела вовсе. И казалась безучастной ко всему. Ее не интересовали ни яркие ткани, ни одежда последних коллекций, ни обувь, ни парфюмерия, ни ювелирные украшения. Она явно тяготилась, находясь рядом со своей неугомонной свекровью, сметающей все с прилавков и демонстративно размахивающей своей золотой «Визой».

Однако покорно следовала за мадам Растопупко, словно маленькая рабыня. В магазине начинались распродажи. И народу набилось видимо-невидимо. Так что очень скоро подруги увидели, что Лейла оказалась оттерта от своей диктаторши. Та этого не заметила. А Лейле было все равно. Она тихо встала у какой-то витрины, не глядя на нее. Просто стояла, и все.

— Мне ее жалко.

— Погоди ты со своей жалостью! Смотри лучше!

С двух сторон к девушке подвалили люди Свистунова. Что они ей сказали, подруги не слышали. Но увидели, как Лейла сначала побледнела просто как смерть, потом было дернулась, но в ту же секунду замерла. Кивнув головой, она двинулась к выходу. Шла она словно робот, машинально передвигая ноги и не глядя по сторонам.

А мадам Растопупко, увлеченная процессом шопинга, даже не обратила внимания на то, что осталась в одиночестве.

ГЛАВА 17

Подруги успели выскочить из магазина первыми, до того как оттуда вывели Лейлу. И смогли наблюдать «вывод» пленницы с комфортом, уже сидя в своей собственной машине. Сердобольная Леся ее, конечно же, немедленно пожалела.

— Бледная какая!

— Будешь тут бледной! Небось не дура. Догадалась уже, кто ее похитил! И понимает, что церемониться эти люди с ней не станут. Она же их убийство готовила!

Естественно, подруги двинулись следом за машиной Свистунова, куда усадили Лейлу. При этом Кира ощутила, что испытывает нечто вроде ревности. Конечно, эта Лейла сейчас ненавидит Свистунова. Но, как говорится, от ненависти до любви один шаг.

И тут же Кира оборвала саму себя. Стоп! О чем она вообще думает? Зачем ей этот Свистунов? Сто лет он ей не нужен! Он же преступник и аморальная личность. Наркотиками торгует. И тот факт, что детям он их не продает, особой роли даже не играет. Ишь, нравственный какой нашелся! Детишек пожалел! И все-таки какого черта эта мерзавка Лейла, несмотря на бледность, такая хорошенькая?

На самом деле Лейла не была такой уж красавицей. А сейчас, в помятых чувствах, она и вовсе казалась страшненькой. Но ослепленная внезапно свалившейся на нее ревностью Кира ничего не хотела видеть.

Однако когда подруги подъехали к хорошо знакомым им дверям бывшего заводского склада и ворвались внутрь, Кире сразу же стало ясно, что до любви между Свистуновым и Лейлой еще очень далеко. Если такое вообще возможно. Свистунов смотрел на Лейлу с таким отвращением, словно перед ним была не девушка, а гадкая гусеница.

— Узнаешь этих ребят? — указывая на Антона и Павлика, допытывался он у бледной словно полотно девушки.

На ее лице выделялись только глаза, темные круги под ними и брови. Все остальное, даже губы, было мертвенно-бледного цвета, словно Лейлу хорошенько посыпали белой пудрой. Грим для Хэллоуина, да и только! Красивей в гроб кладут, говорят о таких.

Впрочем, Лейле было отчего побледнеть. Павлик и Антон выглядели так, словно побывали в мясорубке. Ребята Свистунова от души оторвались на них. Убить не убили, но отдубасили на славу.

— Узнаешь?

Лейла отвернулась.

— Сюда смотри!

И Свистунов грубо встряхнул девушку.

— Впервые вижу этих типов!

И Лейла с вызовом уставилась в лицо Свистунова. Тот поскучнел. Помрачнел. И почернел лицом. А это у Свистунова было очень и очень опасным признаком. Когда он кричал, бушевал и крушил все вокруг себя, это он просто выпускал пары. И значит, мог еще себя контролировать. А вот когда он скучнел, тут, значит, дело серьезное.

— Неправильный ответ, — произнес он. — Потому что они тебя узнали.

Лейла кинула быстрый взгляд на своих сообщников. Вздрогнула. Но не сдалась и лишь пожала плечами.

— Мы не знакомы. Эти люди ошибаются.

— Верно, вы не знакомы. Представлены друг другу вы не были. Однако это не помешало тебе нанять этих двух обалдуев, чтобы они расправились со мной.

— Я вас не знаю. Кто вы?