Цитадель автарха

– Ты и сам прекрасно понимаешь, что мой вопрос состоял не в этом. Был ли он мужчиной, как ты – половинкой диады мужчины и женщины?

Я покачал головой.

– Ты тоже станешь таким, если не выдержишь испытания. А теперь ты бы полетел?

Трискель положил свою покрытую шрамами голову мне на колени – посланник всех увечных тварей; посланник Автарха, который носил поднос в Обители Абсолюта и лежал парализованным в паланкине, желая передать мне то многоголосие, что гудело в его черепной коробке; посланник Теклы, корчившейся на «революционизаторе», и той женщины (которую даже я, всегда хваставшийся своей безотказной памятью, почти забыл), что когда-то истекала кровью и умерла под нашей башней. Возможно, именно встреча с Трискелем, которая, по моим же словам, ничего не меняла, в конечном счете изменила все. На этот раз мне не потребовалось отвечать; мастер Мальрубиус прочел ответ на моем лице.

– Ты знаешь о провалах в космическом пространстве, которые иногда называют Черными Дырами и откуда никогда не возвращаются ни частицы материи, ни отблески света? Но до сих пор ты не знал, что эти провалы дублируются Белыми Фонтанами, откуда материя и энергия, отторгнутая высшей вселенной, проливается бесконечным водопадом в нашу вселенную. Если ты удачно пройдешь испытание, то есть если нашу расу сочтут готовой вновь бороздить обширные моря пространства, тогда такой Белый Фонтан будет создан в самом сердце нашего солнца.

– А если я потерплю неудачу?

– В таком случае тебя лишат мужества, чтобы ты не мог передать Трон Феникса своим потомкам. Твой предшественник тоже принял этот вызов.

– И не выдержал испытания. Это ясно из твоих слов.

– Да. Но тем не менее он был отважней многих, кого зовут героями. Он первым из длинной череды правителей предпринял это путешествие. Последним перед ним был Имар, о котором ты, наверное, слышал.

– Но Имара, должно быть, тоже сочли непригодным. Мы уже летим? Я вижу только звезды за парапетом. Мастер Мальрубиус покачал головой.

– Ты переоцениваешь свою внимательность. Мы уже почти у цели.

Пошатываясь, я подошел к ограждению. Думаю, моя нетвердая походка объяснялась не только движением корабля, но и остаточным действием наркотика.

Ночь по-прежнему окутывала Урс, ибо мы быстро неслись на запад, и туманный рассвет, который застал нас в джунглях, в расположении асцианской армии, сюда еще не добрался. Через мгновение я увидел, что звезды за бортом будто с неохотой волнообразными движениями перемещаются в небесах. И словно что-то струилось среди звезд, как ветер гуляет по пшеничному полю. Затем я подумал: «Вот оно – то самое море…», и тут же мастер Мальрубиус произнес:

– Это великое море зовется Океаном.

– Я давно мечтал побывать там.

– Очень скоро ты будешь стоять на его берегу. Ты спрашивал, когда ты покинешь эту планету. Не раньше, чем утвердится здесь твоя власть. Когда город и Обитель Абсолюта подчинятся тебе, а твои армии отразят вторжение рабов Эребуса. Возможно – через пару лет. Но, быть может, и нескольких десятилетий окажется недостаточно. Мы оба явимся за тобой.

– Ты нынче не первый, кто говорит мне о грядущей встрече, – признался я.

Произнося эти слова, я почувствовал легкий толчок, как бывает, когда ведомая умелым рулевым лодка причаливает к пирсу. Спустившись по трапу, я ступил на песок, мастер Мальрубиус и Трискель последовали за мной. Я спросил, останутся ли они со мной, чтобы помочь советом.

– Совсем ненадолго. Если у тебя есть еще вопросы – спрашивай сейчас.

Серебристый язык трапа уже медленно втягивался в корпус корабля. Казалось, он еще не был полностью поднят, когда корабль взмыл вверх и унесся через ту же скважину в реальности, которой прежде воспользовался зеленый человек.

– Ты говорил о справедливости и мире, которые принесет Новое Солнце. Справедливо ли с его стороны вызывать меня в такую даль? И какое испытание я должен выдержать?

– К тебе взывает не он, а те, кто надеется призвать сюда Новое Солнце, – ответил мастер Мальрубиус, но я не понял его. Потом он вкратце изложил мне тайную историю Времени, то есть величайший из всех секретов, который я раскрою здесь в надлежащем месте. Когда он закончил, мой разум пришел в смятение, и я боялся забыть его слова, ибо услышанное казалось слишком колоссальным для простого смертного, поскольку я наконец понял, что туман, сомкнувшийся вокруг других, застилает глаза и мне.

– Ты обязательно это запомнишь. На пиру у Водалуса ты сказал, что наверняка забудешь тот глупый пароль, которому тебя научили в подражание ключевым словам власти. Но ведь ты не забыл. Ты будешь помнить все. Не забудь также отринуть страх. Быть может, эпическая епитимья рода человеческого подходит к концу. Старый Автарх сказал тебе правду: мы не полетим вновь к звездам, пока не станем небесным созданием, но, возможно, это время уже близится. Не исключено, что в твоем лице достигнут синтез всех дивергентных тенденций нашей расы.