Цитадель бога смерти

…Тирус был брошен в мрачную камеру, в тюрьму на бесплодном каменистом, безлюдном острове. Единственный свет, который он мог видеть, это свет из вентиляционного отверстия, выходившего на пустынную поверхность острова. В камере было два заключенных — он и Эрейзан. Им по воле Врадуира было суждено сгнить здесь. Тирус не мог снять заклинание, наложенное на него. Он не мог расколдовать и Эрейзана, так как он был заколдован с помощью дьявола. Он был превращен в зверя и ему суждено было медленно переходить из одного состояния в другое. Эти превращения были мучительны и болезненны. Постепенно Эрейзан учился управлять своим состоянием. Запертые вместе, делящие горькую участь друг друга. Их детская дружба постепенно превратилась в крепкие узы мужской дружбы. Они могли общаться только друг с другом и иногда с мужественной женой Эрейзана Далаен, которая обманывала или подкупала стражей Врадуира и спускала им вниз пищу и воду. Далаен была их единственной связью с внешним миром, миром, в котором теперь правило безумие Врадуира. Она вызывала их и рассказывала о приказах из дворца, о капитане королевского корабля Дрие и его команде, о нескольких солдатах, выступивших против короля Камата, об ужасе, который вызывает у народа дымящаяся гора.

Затем Далаен долго не приходила, остров трясся, а тюрьма колебалась, как корабль на волнах во время шторма. Это была слабая имитация катаклизма, обрушившегося на главный остров и разрушившего его на куски. Расплавленные камни и кипящее море обрушились на страну, когда дьявол выпустит на свободу своих демонов. В своей каменной гробнице Тирус и Эрейзан слышали душераздирающие крики жителей. Они страдали от горячей воды, пепла и ядовитого дыма, попадавших в их камеру. Как только все это произошло, Тирус обнаружил, что заклинание, связывающее его магию, ослабло. Врадуир сбежал после своей неудачной сделки с королем подземного царства, и Тирус, наконец-то, мог освободить себя. Освободить Эрейзана от заклятия он не мог, но он открыл запоры камеры, сделал лестницу в вентиляционном отверстии и, наконец, после бесконечного числа дней в темноте и страданиях они выбрались на поверхность изолированного тюремного острова.

Весь Камат представлял собой сплошные руины. Все живое погибло. Деревни, поля, леса, пастбища, дворцы, все было залито водой. Из теплой воды поднимались дымные пузыри. Это были остатки дымящейся горы. Этот миниатюрный конус — вот все, что осталось от некогда цветущего острова, это и два человека, которые спаслись от катастрофы только потому, что они были в тюрьме на далеком острове.

В беспомощном горе и гневе Тирус и Эрейзан бродили по опустевшему острову, копались в золе и пепле и с ужасом находили там обугленные человеческие кости, которые при прикосновении рассыпались. Среди обломков здания, расчищенных с помощью его колдовства, он наткнулся на волшебное стекло, уцелевшее в этом катаклизме благодаря своим волшебным свойствам. С помощью стекла друзья обнаружили Врадуира на корабле капитана Дрие. Колдун убегал от гнева дьявола, своего бывшего союзника. Врадуир, вызвавший катастрофу, остался жив и свободен для того, чтобы дальше творить зло на земле.

Тирус стиснул волшебное стекло и клялся всеми богами, что он отомстит за гибель ни в чем неповинного народа. Его ошибка, что он не стал действовать раньше. Теперь он должен найти Врадуира и наказать его. Эрейзан тоже будет отомщен за то проклятие, которое он носит. Они должны отомстить любой ценой. Они поклялись не щадить ни крови, ни жизни, чтобы отомстить Врадуиру.

— Тирус?

Он пришел в себя, дико озираясь вокруг. Затем Тирус окончательно проснулся и увидел, что он держит тунику Эрейзана и трясет его. Эрейзан перенес все это без жалоб. Тирус отпустил его и стал вспоминать. Куред. Навес из веток и сучьев. Джателла! И Врадуир угрожающе смотрит на нее и ее прекрасную сестру! В горле у Тируса запершило, как будто он всю ночь кричал угрозы Врадуиру.

— Уже утро? — спросил он хриплым голосом.

— Почти.

Огонь уже совсем погас, но угли давали достаточно света, чтобы Тирус увидел выражение понимания на лице Эрейзана.

— Тебе снился Камат, мне тоже.

Тирус поморщился.

— Это не должно никогда повториться.

Эрейзан был занят. Он собирал ягоды, съедобные травы и корни и набивал ими мешок Тируса. Затем он разделил пищу на две части и половину отдал Тирусу.

— Мы можем поесть на ходу. Я без труда найду по нашим следам путь в город.

Он ни о чем не спрашивал, готовый к путешествию и борьбе с Врадуиром, не думая об опасности. Тирус знал, что Эрейзан верит в него, в его искусство и знания. Он никогда раньше не прикасался к его мозгу, как это сделал сейчас.

— Ты, мой друг, прав, — сказал он мягко. — Сейчас утро и все выглядит гораздо лучше. Я думаю, что мы победим.

— Конечно. — Улыбка Эрейзана показалась бы страшной врагу. Он забросал землей тлеющие угли. — Мы победим и спасем принцессу и королеву. Но если не будем сидеть здесь. Пошли. Охота началась, Тирус, и наш враг выходит из норы, где он прятался от нас.