Цитадель бога смерти

Тирус пообещал сделать им огонь. Он присел на корточки, сложив свои руки вместе. Погрузившись в себя, он сосредоточенно искал, а затем обнаружил все, что ему было надо, он потребовал, чтобы ему подносили камни. Эти камни мгновенно превращались в дерево. Это было странное дерево: оно загоралось само, производя какое-то чудное тепло, без дыма. Огонь пульсировал и волновался, как магический огонь. Его волшебная природа помогла Тирусу сделать защитный экран еще крепче, надежнее. Этот огонь не давал ни искр, ни дыма, которые бы постоянно разрушали целостность колпака.

Люди поели подогретого хлеба и сушеного мяса — это все, что еще оставалось у них. Лошади съели свои обычные порции и были привязаны покрепче, чтобы они не вырвались за пределы колпака. Воды не было, но куредцы предупредили Тируса и Эрейзана не есть снег. Для того, чтобы получить воду, они наполнили бурдюки хлопьями снега и растопили его у костра. Снаружи колпака продолжалось бесконечное завывание. Люди не видели этих подданных Бога Смерти, но эти звуки были такими же жуткими, как и все здесь, в этой проклятой стране. Взволнованные люди спали плохо, все время подскакивая при новых душераздирающих криках, раздающихся во мраке. Ярость людей почти довела их до безумия. Джателла сидела, крепко закрыв глаза, стараясь не обращать внимания на вой и рев.

Внутри колпака было тепло, там царила жизнь. Но никакая магия не могла избавить их от этих жутких криков в ночи, которые издавались союзниками самого Бога смерти, неподвластному никакому колдовству.

Эрейзан опустился рядом с Тирусом и прошептал:

— Врадуир будет смеяться над нами, если увидит в таком положении. Мы же не сможем уснуть, пока продолжается этот концерт. А тебе нужно сохранять свои силы и беречь магию.

— Мне кажется, я смогу набросить на них покрывало, — рассеянно сказал Тирус, удрученный столь многочисленными требованиями к его магии.

— Зачем? Этого не требуется. — Эрейзан напряг свои мышцы и Тирус понял, что Эрейзан хочет делать. — Я хочу сразиться с ними и Врадуир не поймет, что это пришелец. Он подумает, что это просто другой зверь.

— Ты не должен… — протестовал Тирус.

— Разве они настоящие звери? — спросил Эрейзан. Он уже решил и не принимал никаких возражений. — Ты лучше следи за кознями Врадуира, а я займусь этими.

— Нет! — воскликнул Тирус. — Ты даже не знаешь, сколько их.

Эрейзан проказливо улыбнулся.

— Ты меня недооцениваешь. Их четверо. Он посмотрел на мрак за колпаком, почесывая свою, покрытую льдом, рыжую бороду. Затем он сбросил плащ. Эрейзан искоса смотрел на Джателлу и говорил:

— Мне достаточно убить только двоих и остальные сожрут их и будут довольны своим ужином. Ты… ты сделай так, чтобы королева… не…

Тирус кивнул, но все еще пытался отговорить Эрейзана от его затеи.

— Чересчур холодно. Не нужно тебе делать этого.

— Открой колпак для меня, — не обращая внимания на последнее предупреждение Тируса Эрейзан выскользнул во мрак.

Подняв брошенный плащ, Тирус крепко сжал его. Тепло тела Эрейзана и запах его пота, пропитавшего шерсть, помогали колдовству Тируса. Он почувствовал, как Эрейзан легко прижался к экрану. С легким вздохом Тирус сделал щель, через которую акробат легко выскользнул.

Его мысль пошла вместе с Эрейзаном, сопровождая его. Тирус не стал глубоко проникать в мозг Эрейзана, но тем не менее он оставался с ним, как это было тогда, когда они сидели в одной камере в тюрьме не острове. Его собственное тело напряглось, когда Эрейзан принял облик зверя. У акробата не было ножа и меча, но он был вооружен страшными клыками и когтями, одежду ему заменял густой мех. Он был тигром-человеком, опасным зверем-убийцей с человеческим разумом.

Странные ощущения владели Тирусом. Он был Эрейзаном, несущимся на четырех ногах, теперь замедлившим бег, крадущимся. Он видел все очень хорошо и в этом ему помогал странный светящийся снег. Перед ним было клыкастое отвратительное существо. Оно повернулось, чтобы броситься.

Слишком поздно! Тирус, вместе с Эрейзаном прыгнул! Клыки и когти вонзились в чужую шкуру. Кости трещали под его зубами, и он почувствовал вкус…

Тирус поспешно вернулся назад в себя, прижав ладони ко рту, чтобы унять приступ тошноты. В снежном мраке один источник воя затих, испустив предсмертный крик агонии. На мгновение замолчали и все остальные. Затем, почуяв запах крови, звери завыли еще громче.

Обняв себя руками, Тирус сидел у костра и дожидался нового столкновения зверей. Оно произошло без промедления. На этот раз вой остальных зверей не возобновился, вместо этого послышались жуткие чавкающие звуки, хруст костей, как будто один хищник пожирал другого.

Охваченный страхом, Тирус снова вошел в свой мозг и с облегчением соприкоснулся с Эрейзаном. Акробат был жив и уже снова превратился в человека после того, как выполнил свою жестокую миссию.