Цитадель Теней

«Он не мог говорить о ней. Просто не мог. Он отзывался о ее смерти грубо, без уважения. Но… Но он знает мелодию. Откуда бы он мог ее знать, как не от мамы? Значит, они были знакомы. Да. Они были знакомы. Иначе и быть не может. Мама и научила его играть эту мелодию. Хотя, нет. Мама никогда не играла эту мелодию при посторонних. Даже отчим ее не знал. Только я и мама. Мы были семьей, а отчим чужак, вошедший в нее. Он — чужак, а мой родной отец? Кто он? Я ведь никогда… Никогда не знала его. Он может быть, кем угодно и ему мама могла тоже играть мелодию… Шиварец знает мелодию… он был знаком с мамой… я никогда не видела своего настоящего отца… Шиварец мой…»

— …отец?.. — выдохнула юная кагэми.

Лишь произнеся это вслух, девочка поняла, что только что произошло. Она не просто подслушала довольно личный разговор, но и, возможно, обрела отца. Пускай, пока только на словах. Пускай, это не доказано, но велика, велика вероятность, что этот нелюдимый и довольно жестокий человек приходился ей родственником. Отцом. Семьей.

И это значило, что она больше не одна. Да, она потеряла мать, но взамен она обрела друзей. Друзей, которых она считала своей единственной семьей. До этого момента. Теперь же у нее появился шанс вновь обрести семью, почувствовать, что значит быть любимой. Шиварец не тянул на звание лучшего отца года, но он точно не мог быть хуже ее отчима, который ради наживы и выпивки избавился, практически, от всех вещей в доме и продал свою падчерицу. А что сделал шиварец? Он не только забрал ее из того места (даже в мыслях, девочка не могла назвать это домом), но и сохранил скрипку матери.

Возможно, Амо был не так ужасен, как могло показаться на первый взгляд? Маленькая брюнетка в мыслях перебрала все случаи, связывающие ее с шиварцем.

Их самая первая встреча состоялась на улице. Случайное столкновение (а случайное ли?), повлекшее за собой череду судьбоносных событий. Да, тогда ее тело было парализовано животным страхом. А шиварец? Что делал он? Он хотел ее коснуться, произнеся «ты». Значит, он узнал ее. Возможно, не свою дочь, но черты любимой женщины. А что сделала т'эрка? Вырвалась и, попытавшись скрыться, нарвалась на неприятности. И уже тогда шиварец защитил ее, спас. Ведь, не вмешайся он, малышке пришлось бы не сладко.

А она? Она снова сбежала. И ради чего? Чтобы узнать, что ее продали. Но не значит ли это, что шиварец был готов на все, чтобы быть с ней, вызволить из столь ужасной участи? Конечно, он мог использовать на отчиме тот же метод, что и на дворовой шпане несколькими часами ранее, но к чему бы это привело? Лишь к еще большему страху со стороны малышки.

А ведь ей было чего бояться. Незнакомый человек со шрамом на лице, ведущий тебя неизвестно куда, не внушает доверия. Да и до места перехода он ее силой волок. А что было бы, не упирайся девочка? Не сопротивляйся она, и шиварцу не пришлось бы применять силу. Не было бы болезненных захватов, грубых рывков. И рассказать о себе он не мог, она ему попросту бы не поверила.

Ведь она даже не смогла поверить собственным глазам, переступив чертоги Цитадели. А попав сюда, она лишь продолжала брыкаться. Что и привело к той ситуации с вазой. Но сейчас, оглядываясь назад и вспоминая слова шиварца, можно понять и его жест. Он просил ее убрать осколки. Убрать, чтобы она не поранилась. Но зачем тогда он сам же вспорол ей руку? Да затем, что бы показать, к чему может привести ее неосторожность. И шиварец знал о регенерации кагэми, значит был полностью уверен, что рана затянется в ближайшее время и не оставит от себе ни следа. Что и произошло.

А случай в столовой? Стоило дэнэ эшекей проявиться на ее теле, как он сказал ей прикрыться. Он знал. Шиварец знал, какой недобрый ажиотаж поднимут ее метки. И избегал в дальнейшем потому, как не желал ей такой судьбы, судьбы кагэми. Участи виа Сацуи, той, что предстоит убивать.

Все это время шиварец оберегал ее. А она этого не понимала.

До этого момента.

Малышка глубоко вздохнула и хотела поправить выпавшую прядь волос, но руки двигались слишком медленно. Только сейчас девочка заметила, что ее одежды превратились в средневековые доспехи. Видимо, так подсознание пыталось защитить кагэми от собственных мыслей. Но более эта броня была не уместна, и, расслабившись, юная кагэми заставила одежду принять первоначальный вид. Поправив юбку, т'эрка огляделась.

За своими мыслями она даже не заметила, как пришла к водопаду в глубине сада шиварца.

Вода мелодично падала вниз, разбиваясь о камни. Девочка подошла к камням и перегнулась через них. Зеркально-чистая вода открывала потрясающий вид на озерное дно. Разноцветные камушки, отшлифованные водой за долгое время, поблескивали от, проникающего под воду, света. Под водой плавали небольшие водяные змейки, наподобие того, что жил в логове фурри. Около дна, ближе к основанию водопада, в камне, была небольшая темная пещерка. Туда, судя по всему, и уходила вода. Туда же скрылась одна из водяных змеек.

Маленькая брюнетка хитро улыбнулась и отражение в воде ответило ей тем же.

* * *