Цивилизатор в СССР 1978

Пичугин попробовал зайти с фланга, на ходу переиначив задуманную и намеченную ранее канву разговора с одарённым дошкольником.

— Вань, ты засмотрелся на книгу у того мальчика? — тихонько спросил он у Вяткина.

— Отчасти да. Ностальгия накатила… — так же тихо, но немедленно услышал он в ответ от «вундеркинда».

Эти слова из уст 5-летнего выглядели нелепо.

Но они были произнесены.

Чуть-чуть поколебавшись, главный редактор аккуратно уточнил:

— Ты, Вань, знаешь, что такое… ностальгия?

— Конечно. Как и все, кто много пожил…

Тут Пичугина охватило сомнение — что, если (бывают такие дети, бывают!), ребёнок просто понахватался множества забавных фраз от взрослых и просто вворачивает их к месту и нет? Пока что «к месту»… бывают же в жизни и не такие совпадения?!

И тут он услышал продолжение, сказанное таким же детским голоском, с серьёзной, почти что трагичной миной на таком же юном личике:

… — но, полагаю, что ныне я постиг и ещё одну его грань… неведомую другим.

Дослушав сказанное, Николай Фёдорович поймал себя на том, что начинает злится.

Кто? Кто так ловко научил талантливое дитя жонглировать фразами?

И попробовал поиграть «в разговор, как со взрослым» дальше:

— … какую-же?

— Я отвечу Вам… если вы подтвердите, что Вы — тот самый… затребованный мной доверенный человек от… того, кому были отправлены письма.

Главный редактор откинулся на стул.

Дело из комичного и фантастичного приобретало жуткий оборот.

Ребёнок не мог вести такой диалог!

Да и до последнего Пичугин был уверен в том, что дитя никак не замешано в истории с письмами…

Вся эта красивая, «всё объясняющая идея с кем-то третьим, затеявшим то ли розыгрыш, то ли провокацию» рушилась в мгновение ока!

Он сделал последнюю попытку поиграться в непонимание:

— О чём ты, Ваня, говоришь?

По лицу ребёнка пробежала гримаса. То ли обиды, то ли недовольства.

— …Вы не могли просто так приехать сюда именно в этот день… — буквально прошипел он. Заметочки про «цивилизационные тупики и вызовы» подписаны вашим… авторством! Позвольте, пожалуйста, ваше… редакционное удостоверение!

Перехватить инициативу не вышло.

Первый раз в жизни Пичугина отчитал 5-летний шкет. Попробовал, по крайней мере…

Но ситуация уже явно выходила за рамки общения с дитём-вундеркиндом. Кто его так подучил и настроил? Ведя подобный, безумный и невозможный диалог с 5-летним «вундеркиндом», мозг начал лихорадочно строить разумные объяснения.

Впрочем, диалог стоило вести любой ценой. Ибо ситуация явно выходила за пределы «розыгрыша»… скатываясь в «провокацию»?

Он вытащил (второй раз за сегодня и третий — за приезд в районный городишко) редакционное удостоверение, которое, раскрыв и перевернув правильной ориентацией подтолкнул по столу в сторону ребёнка.

Который буквально вцепился в него глазами… пару раз переведя взгляд с фото на правой стороне разворота на Пичугина…

— Допустим… верю — процедил «вундеркинд», отрываясь от сличения фотографии с оригиналом.

А Пичугин, тут же, попробовал подцепить того на недосказанном и оборванном:

— … О какой… неведомой другим… грани ностальгии говорил ты, Ваня?

Ответом был пристальный взгляд и долгое молчание. Неприлично долгое… когда Пичугин уже собирался своим возгласом подтолкнуть Ванечку, тот, словно подслушав, попросил нежданное:

— Я бы предпочёл, чтобы наедине вы обращались ко мне по имени-отчеству, я — Иван Юрьевич… мне так будет комфортнее, чем «Ванечка»… мы же на серьёзные темы будем общаться…

«Кривая усмешка», с задранным одним уголком губ на детском лице выглядела жутковато.

— …что же касается «неведомой другим грани ностальгии», то это именно «грань», ведомая только мне. Как ещё… можно идентифицировать… ощущения, который испытал от случайно попавшего на глаза тома из книжной серии, которую мне подарили в 80-е… которую всю прочёл тогда… и кое-что даже зашло… понравилось… оборот сленговый, простите…

Николай Фёдорович также в ответ, уставившись в лицо 5-летнего, какое-то время пристально изучал того и затем тихо спровоцировал того:

— Предлагаешь верить всему тому, что ты сейчас наплёл?

Николай Фёдорович был готов ко всему. Даже к истерике ребёнка… последствия которой можно загладить, извиниться, объясниться. Жизненный опыт говорил, что сильные эмоции могут дать больше откровенности.

А ситуация, как он уже понял — была из ряда вон выходящая. Не говорят так 5-летние дети.

И не реагируют так, как отреагировал «Ванечка»:

— Вам придётся это сделать… вопрос только в том, сколько нервов и сил на это потрачу я в своём 5-летнем теле, изыскивая способы донести… содержимое моей памяти до тех, у кого больше возможностей хоть что-то изменить. И сколько времени будет потеряно для страны. Часики тик-так, тик-так, тик-так… Я же написал в письмах, что готов в проверке… своих интеллектуальных способностей, выходящих за пределы как 5-и, так 10-, так и 20— летнего…

— И что? Ты предлагаешь верить в путешествие во времени?

— Для начала — хотя бы проверить то, что я говорю о себе… а насчёт остального… я ещё буду решать сам, кому и что говорить. Подумайте, пожалуйста, почему и кому я адресовал свои письма…