Читаем Цивилизация Древнего Рима полностью

Эти три формы брака постепенно заменялись другим, который становится обычным в конце республики и в эпоху империи. Фундаментальной основой первых являлся юридический переход молодой женщины под manus[155]

своего мужа. Эволюционируя, нравы все более и более противостояли тому, чтобы удерживать женщин в этом своего рода узаконенном рабстве, так был изобретен брак sine manu
[156]
, при котором супруга оставалась теоретически под властью отца, но эта власть чаще всего заменялась властью законного опекуна. Несмотря на то что муж управлял приданым, супруга была свободна приобретать личное имущество и управлять им по-своему, опека в силу закона превращалась всего лишь в фикцию, которая, впрочем, не могла принести никакого реального ограничения для замужней женщины, так как по ее требованию претор мог разрешить ей выбрать другого опекуна, если тот, который был ей дан, не казался достаточно снисходительным. Законодательство Августа шло еще дальше, и в некоторых случаях даже полностью избавляло от опеки женщин, имевших троих детей. Все более и более предписания закона ослабляются, женщина приобретает личную свободу, и отцы больше не отдают замуж дочерей против их воли. От юридических форм, касающихся брака, почти ничего не остается из того, что первоначально предназначалось для обеспечения привилегированного положения pater familias и поддержания его законной власти. Вместо навязанного брачного союза, заключенного по контракту, чуждому по отношению к желанию мужчины и женщины, мы находим брак, основанный на взаимном согласии, который длится сколь угодно долго по обоюдному желанию супругов.

Как все другие контракты, брак мог подлежать отмене. Первоначально право расторжения принадлежало исключительно мужу: он мог всего лишь потребовать при свидетеле от своей жены ключи от дома и сказать ей лично или поручить это третьему лицу: «tua res habeto» — «забираю свое добро». Эти слова расторгали союз. Все-таки по обычаю требовалось, чтобы развод происходил только с согласия семейного совета, собранного для обсуждения. Если домашний суд решал, что женщина виновна, ее отсылали к отцу, а приданое не возвращалось. В принципе патрицианский брак confarreatio являлся нерасторжимым, но изобретательный ум римлян придумал церемонию, которую они называли diffareatio[157] противоположную первой. Очень долго развод оставался явлением исключительным; известны случаи с неким Публием Семпронием Руфом, который развелся с женой, потому что та пошла на игры без его разрешения, и Спурием Карвиллием Ругой, сенатором, который отверг жену по причине ее бесплодия. Стабильность брака (современные историки полагают, что действительность не была идиллической, как считается) была недолгой. Уже ко второй половине II века до н. э. обычаи изменились до такой степени, что к концу республики развод был настолько частым, что составлял серьезную угрозу для всего института семьи.

Античные авторы рассказывают о некоторых особенно скандальных разводах, которые имели только одну цель — обеспечить супруге полную свободу. Известны слова Сенеки о женщине, «которая считала годы не по числу консулов, но по числу мужей». Святой Иероним рассказывал анекдот о другой женщине, которая была замужем двадцать два раза и вновь вышла замуж за мужчину, у которого до нее уже было двадцать жен. Впрочем, соображения, связанные с выгодой, кажется, сыграли в увеличении количества разводов более важную роль, чем желание свободно пользоваться жизнью. Женщина, являвшаяся практически хозяйкой своего состояния, нечасто предоставляла его в распоряжение человеку, который иногда оказывался менее богат, чем она. Женщины нередко искали партнера в надежде в скором времени стать его наследницей или иметь еще большую роскошь. Кроме того, римские женщины времен империи, кажется, испытывали отвращение к тяготам материнства. Это обстоятельство облегчало разрыв брачного союза, который оказывался временным, и из-за отсутствия детей не было причины его сохранять. Во времена империи можно было чаще увидеть не столько мужей, отвергающих жен, сколько жен, отвергающих мужей. Юридические тексты по этому вопросу предоставляют нам странные свидетельства. Мы знаем, например, случай с одной римской матроной, которая, испытывая денежные затруднения, попросила деньги взаймы у мужа. Он дал ей деньги при условии, что она пообещает с ним не разводиться. В другом деле именно свекровь делает завещание в пользу своей невестки прй условии: завещание будет отменено, если молодая женщина подаст на развод. Когда свекровь умерла и завещание вступило в силу, дама постаралась развестись с мужем.

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие цивилизации

Византийская цивилизация
Византийская цивилизация

Книга Андре Гийу, историка школы «Анналов», всесторонне рассматривает тысячелетнюю историю Византии — теократической империи, которая объединила наследие классической Античности и Востока. В книге описываются история византийского пространства и реальная жизнь людей в их повседневном существовании, со своими нуждами, соответствующими положению в обществе, формы власти и формы мышления, государственные учреждения и социальные структуры, экономика и разнообразные выражения культуры. Византийская церковь, с ее великолепной архитектурой, изысканной красотой внутреннего убранства, призванного вызывать трепет как осязаемый признак потустороннего мира, — объект особого внимания автора.Книга предназначена как для специалистов — преподавателей и студентов, так и для всех, кто увлекается историей, и историей средневекового мира в частности.

Андре Гийу

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука
60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в.
Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в.

Настоящая книга — монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в., выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.

Людмила Васильевна Покровская , Маргарита Николаевна Морозова , Мира Яковлевна Салманович , Татьяна Давыдовна Златковская , Юлия Владимировна Иванова

Культурология