Цивилизация каннибалов

До некоторой степени показателен в этом же плане и пример Индонезии, добившейся длительного "притихшего" состояния этаким местным, довольно-таки "экзотическим" вариантом Варфоломеевской ночи: откровенно варварским избиением — убийством (по большей части — бамбуковыми палками) не менее полумиллиона коммунистов по всей стране во время смещения одуревшего от власти самовлюбленного суггестора А. Сукарно.

Остальной же Восток остается традиционно консервативным. Но все же различия, и весьма существенные, имеются. Индия удерживается в прочных клетках четырех с лишним тысяч каст, и волнения коснулись лишь северных (мусульмане, требующие создания пропакистанского Халистана на месте нынешних штатов Ассам, Пенджаб, Джамму и Кашмир) и южных (проланкийские тамилы) окраин. Практически однородный Китай не менее прочно удерживает свой метамиллиард (за исключением "крошечного" тайваньского 20 миллионного осколка) несокрушимой и легендарной мандарино-командной системой.

Положение же в остальных, в основном мусульманских, регионах Азии и Северной Африки совершенно иное. Институт гарема, даже и лимитированный некогда Мухаммедом в отношении допустимого количества жен, настолько увеличил процент хищных гоминид (главным образом — суггесторов), что здесь стали возможными необычайно затяжные вооруженные конфликты. К настоящему времени достаточно надежно "отстрелялась" лишь Турция, на что ей потребовалось около половины тысячелетия: на весь период от усиления экспансивной агрессивности до достижения величия Блистательной Порты и постепенного ее спада до фазы "умирающего Османа", за чье наследство ожесточенно билась вся Европа.

Это не считая "выхода из игры" Персии, которая "затихла" (и надолго: до пришествия аятоллы Хомейни) еще до новой эры, заодно со своим двухвековым "спарринг-партнером", классическим представителем "детства человечества" — Грецией, которая настолько сама себя измордовала в своих, и впрямь по-детски жестоких и неразумных, межполисных войнах, что уже не смогла подняться на ноги самостоятельно. Лишь 500-летняя османская инъекция, помимо сплошного "обрюнетивания", добавила новейшим грекам и солидную дозу хищности, оказавшуюся достаточной для ведения освободительной борьбы (против "доноров"), для участия в двух Балканских войнах, в двух мировых, для установления собственной фашистской диктатуры и активного сопротивления фашистам же (Италии и Германии). Наконец, это внушительное героическое пламя истощилось и — перед тем как ему погаснуть — завершилось яркой вспышкой правления хунты "черных полковников" и агрессией против Кипра.

Остальной же Ближний Восток пока еще полыхает: многолетняя бессмысленная война Ирана с Ираком, нелепые междоусобицы палестинских формирований, разоренный Ливан, недавно вновь "ненадолго подключался" Ирак. И все эти противоборства, по-видимому, — всерьез и надолго. Они соответствуют затяжным западно-европейским взаимоистреблениям Семилетней, Тридцатилетней и Столетней войн. С тем, правда, отличием, что здесь существуют дополнительные "паровыпускающие" факторы. Во-первых, — международный терроризм, в значительной своей части имеющий именно "арабо-мусульманское исполнение". Здесь имеются и богатые исторические традиции, достаточно вспомнить государства корсаров, Алжир и Тунис, пережившие в XVII столетии золотой век — "освященного" и санкционированного властью деев и беев пиратства, наводившего ужас на судоходных морских путях от восточного Средиземноморья до Исландии. В наше время эту традиционную эстафету наводить ужас на международных транспортных линиях приняла было соседняя Ливия под властью чудаковатого суггестора М. Каддафи. Вторая же сублимация хищности — это "торговая жилка" арабов, родственная у них с еврейской. Кроме всего, обладание огромными нефтяными запасами превратило представителей высших слоев многих арабских сообществ в откровенно паразитарных сибаритов, больше обеспокоенных расширением своих гаремов, чем границ собственных государств.

Конечно же, в "арабских делах" необходимо учитывать и израильский фактор, явившийся необычайно эффективным катализатором всех тамошних трагических событий. А евреи вновь оказались в парадоксальной, "обоюдоправой" ситуации — ни логически, ни в понятиях международного права, не разрешимой.

На положении дел южнее Магриба и Египта — в Черной Африке — сказалось в значительной мере то обстоятельство, что некогда, в печально известные времена работорговли, американские бизнесмены, занимавшиеся этим хлопотным, но зато высокоприбыльным делом, невольно проводили селекцию. Они вывозили по большей части именно диффузный вид, т. е. предпочитали скупать невольников, отличающихся послушностью и физической выносливостью, а потому — по расчетам "стихийных евгенистов" — наиболее пригодных для принудительных плантационных работ в стране Свободы.