Цивилизация классической Европы

Город как таковой. Предположим, проблема дефиниций решена. И доверимся не социологам или географам, а текстам, которые всегда были определенными. Сначала возникает проблема размеров. Нигде изменения размеров не проявлялись столь полно, как на уровне города. Городское население классической Европы составляло от

6

млн. душ около 1600 года до 10 млн. душ к 1750-му. Оно целиком поместилось бы в какой-нибудь из крупнейших агломераций нашей эпохи: Токио, Нью-Йорке, Лондоне, Париже, Москве. Между 1600—1700-ми и 1960-ми годами имело место увеличение городского феномена в 100 раз в мировом масштабе и в 60 раз в масштабе европейском. Впрочем, город как таковой стагнирует на всем протяжении XVIII века, за исключением Англии (признак здоровья), Испании и, в меньших масштабах, Италии (признак нездоровья, когда налицо скорее не урбанизация, а агглютинация бедноты, выброшенной из сельской местности в города и пригороды). Мутация городов происходила в XVI веке: 4 города с населением более 100 тыс. жителей в 1500 году; не менее 12 — на рубеже XVI–XVII веков. Двенадцать городов с населением более 100 тыс. человек, но несколько более крупных в 1700 году. Их число достигает 16 в 1800 году вместе с почти миллионным (850 тыс. жителей) Лондоном. Еще раз XVII век закрепил сдвиги XVI века, и это немалая заслуга. Упрочение сделало возможным новые сдвиги. В конце XVII века, почти как в конце XVI века, город оставался прежде всего феноменом средиземноморским. Из 12 бесспорных городов с населением более 100 тыс. жителей в конце XVI века 8 — города средиземноморские (Италия, Испания, Португалия): Неаполь, Милан, Венеция, Лиссабон, Рим, Палермо, Мессина, Севилья; 4 — северо-западные: Париж, Лондон, Амстердам и некоторое время Антверпен (4 или 3, ибо в момент, когда Амстердам превысил цифру 100 тыс. жителей, Антверпен уже не дотягивал до нее). Феномен крупного города был целиком локализован на оси с плотностью населения 40 чел. на кв. км и на юге, в наистарейшей и продвинутой средиземноморской Европе. На востоке — ничего. В 1700 году из вероятных 12 городов с населением более 100 тыс. человек по-прежнему 8 — средиземноморские, но их расположение стало несколько хуже — на грани 100 тыс. человек и в самом низу списка — Неаполь, Рим, Венеция, Париж, Амстердам. И один город Вена, первый в Восточной Европе.

Эти скромные гиганты грозили испортить перспективы. Городское население в основном было населением маленьких городов. Через 50 лет после благополучного завершения рассматриваемого нами периода во Франции, по переписи 1801 года, Париж представлял менее 10 %, а совокупность городов с населением более 40 тыс. жителей (548 тыс. на Париж, 667 тыс. на другие города) — 1 млн. 215 тыс. жителей, т. е. менее 20 % французского городского населения. В 1836 году, когда урбанистическая революция достигла Франции, 53,1 % населения были сгруппированы в агломерациях от 3 до 10 тыс. жителей, 68,1 % — в городах с населением менее 20 тыс. человек. В начале XVIII века в Европе города с населением более 100 тыс. жителей объединяли менее четверти городского населения. Четверть — это одновременно и мало и много.

Классическая Европа, в сущности, знает два типа городов, которые не следует смешивать. Сеть маленьких городов, группирующая более половины городского населения. Средневековый город выполнял свои функции рынка, воспитывал в крупных монархиях Западной Европы кадры более многочисленной и более требовательной администрации, обеспечивал среду духовной жизни, или, более скромно, управление церквами, поддерживал старинные промыслы. Например, текстильный комплекс Фландрия — Пикардия. В XVII веке продукция города не обязательно была самой главной и самой доходной. Но именно в городе были обладавшие капиталом и инициативой купцыпредприниматели, которые руководили работой поденщиковсаржеделов по деревням. Именно маленький город осуществлял вокруг действовавшего два дня в неделю рынка распределительную торговлю без размаха и амбиций. Как уже говорилось, небольшой традиционный город в XVII веке группировал 60–65 % городского населения. Это была устойчивая совокупность отношений, структура в полном смысле слова, по крайней мере в той же степени, что и деревня. Об этих неподвижных или малоподвижных городах написано достаточно монографий: на сегодняшний день среди них нет равных той, которую Пьер Губер посвятил Бове.