Цивилизация классической Европы

Сеньория хранит ключ к одному из самых трудных и, стало быть, к одному из самых плодотворных противоречий социальной истории трех солидарных столетий, которая охватывает период от начала XVI до конца XVIII века. Выигрыш денежной экономики — вот одна из констант нескольких долгих веков. А значит, возвышение буржуазии, согласно раздражающе банальной схеме, — когда она завершит свое восхождение от пещер до атомной эры, эта буржуазия в наших дрянных учебниках? — купцов, сказал бы Шарль Луазо, связанных с полезностью, с общественной необходимостью коммерции. Но восхождение этого класса было еще более скорым, чем даже восхождение торговли «товаром». Она восходит, направляемая вперед преумножением. Деньги гипнотизируют, деньги поляризуют, деньги мобилизуют. Восхождение буржуазии — это восхождение группы людей, умеющих обращаться с чудесным денежным инструментом. Но эта группа людей слишком осведомлена об экономической и социальной реальности своего времени, чтобы не знать лучше дворян и хлебопашцев, что источник богатства и власти кроется не в коммерции, которая породила их, а в многочисленной массе живущих на земле людей. С добытыми коммерцией деньгами она приступает к завоеванию этой единственной реальности, которая к тому же приносит престиж и почет. Соразмерно тому, что иерархизация по сословиям не такая уж мистификация, как в это старались поверить. Приобретение земли, приобретение сеньории, подкуп государства: эта другая великая реальность весьма реальна, поскольку предполагает власть над людьми.

Здесь и кроется противоречивость. Торговая и денежная мутация двух первых третей XVI века, казалось, поколебала сословное общество. Буржуа заняли главные должности в территориальных штатах, там, где сеньор уже давно оставил домениальную сеньорию, как, например, во Франции, и в определенном смысле обратил «бан» в звонкую монету, революция цен в первое время разорила сеньора. Могла ли она разорить сеньора в пользу низов социальной пирамиды? В сущности, подобное расточение по рукам огромного большинства стоило бы Европе будущего ее цивилизации, оно неминуемо блокировало бы процесс прогресса и повлекло бы за собой регресс и смерть. Оказавшиеся в опасном положении сеньории — это сеньории, вынужденные заново себя изобретать и, прежде всего, приносимые в жертву формирующемуся из торговли классу. Конец XVI века — это не только изменение экономического климата, а значит, паралич двойного процесса социальной мутации — ускоренного роста торгового сектора и революции цен. Это еще и новое дворянство, не менее преданное ценностям сословия и чести. Тем паче что оно обрело их большими усилиями и помнило об этом. Сословное общество, взбудораженное в XVI веке планетарным взрывом экономики коммерческой и европейской в масштабах еще только намеченных мировых отношений и революцией цен, было усилено и укреплено включением в него нового слоя продвигающихся внутри класса. Это возвышение было подкреплено падением экономической конъюнктуры. Вот почему экономическая революция XVI века фатальным образом вылилась не в исчезновение, но в укрепление аристократических общественных структур. Точно так же не происходит и значительной модификации производственных секторов. Эта модификация происходит, как известно, лишь в более поздний период, в середине XVIII века в нескольких привилегированных секторах. Возвышение буржуазии в XVI веке, укрепление аристократических структур сословного общества в XVII веке, повторный запуск процесса трансформации в XVIII веке. При этом на западе — английская модель с ее консервативной пластичностью и французская, имеющая оттенок ригидности, которую можно объяснить слишком совершенным успехом.

В не очень далекой перспективе XVII век резко противостоит XVI веку. Так же как 2-я пол. XVIII века противостоит временному единству XVII века, длящегося, невзирая на формальные рамки, до середины следующего столетия. В более длительной перспективе XVI, XVII и XVIII века суть не более чем диалектические моменты одного и того же роста.

Аристократическое господство над землей и людьми осуществлялось в рамках сеньории. Традиционно существует сеньория домениальная и баналитетная. С этой точки зрения Европа разделилась между двумя полюсами: предельно схематизируя, можно сказать, что была Европа домениальной сеньории и Европа баналитетной сеньории.