Цивилизация [с иллюстрациями]

Рыжик – это жеребёнок с нашего конного завода, по весне, когда дети впервые его увидели, ещё мелкий, смешной и нескладный сосунок, но теперь-то ему уже больше полугода, так что моего младшего спиногрыза, пожалуй, выдержит. Я ведь упоминал уже о закупленных агентурой тестя в Азии всеми правдами и неправдами римских трофеях – крупных нисейских лошадях, которых мы теперь как раз под Лакобригой и разводим. Это – одно из направлений нашего коневодства, но мы не упускаем и более традиционной "народной" селекции. Примесь диких тарпанов в местной испано-иберийской породе такова, что рождение отдельных экземпляров не только мышастой, а то и рыжеватой масти, но и с жёсткой стоячей гривой – не такая уж и редкость. Настоящая редкость – это сочетание внешних признаков дикого тарпана и его железного здоровья с дружелюбным по отношению к человеку норовом, поскольку вообще-то принято считать, что лошади со стоячей гривой дрессировке практически не поддаются – как лошадь Пржевальского та же самая. Потому-то и так ценны редчайшие исключения из этого статистического правила, размножению которых мы и даём "зелёную улицу". Исключительно из таких отбираются жеребцы-производители покрупнее, что при обильном корме не такая уж и проблема. Вот сбалансированность физических данных – другое дело. И у людей акселерат-переросток нередко вырастает мотористом, то бишь сердечником, неспособным выдержать нагрузки под стать своему богатырскому росту, и хрен ли тогда, спрашивается, толку от его роста? Для сбора яблок в саду у хорошего хозяина и стремянка есть, гы-гы! Такая же точно хрень и у четвероногой живности. У слонов, например, мотор в среднем послабже, чем у тех же лошадей – ну, относительно, для их размеров, и это невзирая на жёсткий естественный отбор, а что было бы без него? Вот что-то вроде этого безобразия и у домашних конских пород выходит – если тупо по размерам отбирать, так вымахивают акселераты-мотористы, крестьянского тяжеловоза изобразить ещё кое-как способные, но на лихого рыцарского дестриэ уж точно не тянущие. Со временем скрестим наших "тарпаноидов" с нисейцами, селекцию на здоровый для своего роста мотор ещё при Ахеменидах прошедшими, но это когда разведём их достаточно, а пока мы два направления ведём – нисейцев в чистом виде и означенных "тарпаноидов", подвергаемых аналогичной селекции. Тот Рыжик, о котором дети сейчас вспомнили – ни разу не нисеец, а "тарпаноид", родители которого покрупнее среднестатистических, но разница хорошо заметна только если рядом с ними их поставить и сравнить, есть и покрупнее их, но зато и сила с выносливостью у них по росту, а норов – ну, норовистые они по сравнению со смирными домашними лошадьми, но просто образец конструктивной покладистости по меркам тарпанов. Когда тамошний главный конюх на отце Рыжика – внешне вылитом тарпане – деловито разъезжает, так у тех, кто не в курсах, челюсти отвисают от изумления – в лошадях понимают толк практически все, и никому не надо объяснять, что это вам не выдающийся по росту, но веками отбираемый под седло нисеец, которого если уж каким-то чудом раздобыл, так объездить уже не проблема, а ты вот попробуй-ка обыкновенного тарпана усмирить и объездить! Если на рослом статном нисейце прокатиться – круто по причине их дефицитности, то на тарпане, хоть и немало их в принципе – ещё круче, потому как – "очевидное невероятное".

– А мне? – обзавидовался Ремду Икер.

– Ну, если только очень недолго, – предупредил я, – И только шагом, даже не рысью – ты для него уже тяжеловат. Вот весной, когда он подрастёт ещё – уже немного и погалопируешь на нём.

– Мне, значит, вообще не судьба, – пришёл к безрадостному выводу Волний.

– В этот раз – и думать забудь. Ты же его если и не раздавишь, так надорвёшь. Через год он уже и тебя выдержит без труда, тогда уже и наездишься на нём вволю, а в этот раз – попросим конюхов, чтобы на ВЗРОСЛОМ тебя покатали.

– Ну папа, ну это же не то! Они САМИ кататься будут, а я?!

– И они тоже не совсем сами, а под присмотром, просто тебя страховать будут надёжнее. Это тебе уже не ишак, – на ишаке-то у меня и Волний, и Икер самостоятельно катаются, как и на смирной кобыле из конюшни, и это им уже не так интересно – хотят на полудиких табунных порассекать.

– А нам можно? Мы тоже хотим покататься! – напомнила ученица Аглеи.

– Вот именно, о чём я и говорила, – заметила массилийка.

– Вот кого об этом спрашивай, – я указал девке на наставницу, – Но даже если почтенная Аглея вас и отпустит, то в любом случае недолго и не на мелком жеребёнке.

– Мою Иру он должен выдержать, если выдержит Икера? – не упустила случая выдвинуть на передний план свою дочурку Юлька.