Цивилизация средневекового Запада

«И вот, — жалуется хронист, — сие напугало короля, облаченного в пурпур, чье слово, как сказал Соломон, должно само вселять ужас, подобно львиному рыку». Высмеивая этого льва, «Роман о Лисе» высмеивал всякое королевское величие. Королевская власть всегда оставалась немного чуждой средневековому миру.

Помимо рассмотренных нами общностей, Средневековье знало и иные, в той или иной степени характерные для всех классов и находящиеся под особым покровительством церкви, видевшей в них средство разрядить и ослабить борьбу классов.

Таковы были братства — конфрерии, чье происхождение недостаточно известно нам, как и их связи с корпорациями. Если корпорации базировались в основном на профессиональной основе, то братства имели основу религиозную. Но уже к XIV в. братства соответствовали социальным слоям, если не профессиональным категориям, как, например, братства цирюльников, аптекарей, хирургов (как правило, именовавшиеся «братствами Святого Гроба») и существовавшие отдельно от них братства высших групп — медиков и «хирургов в мантиях», находившиеся обычно под покровительством святых Косьмы и Дамиана.

Таковы были и категории дев и вдов, особо уважаемых церковью. В XII — XIII вв. было весьма распространено произведение духовной литературы «Зерцало дев», где сравнивались достоинства девственности, вдовства и замужества. Сравнение иллюстрировалось миниатюрой: замужняя женщина собирала урожай сам-тридцать (кстати, и такая цифра была абсолютно мифической для Средневековья), тогда как вдовы — сам-шестьдесят, а девственницы — сам-сто. Но девственницы не столько образовывали межсоциальную группу, сколько сливались с монахинями, а в ту эпоху, когда потеря мужа-кормильца вела большинство тех женщин, которые не могли или не хотели вновь выходить замуж, к нищете, вдовы практически неизбежно оказывались включенными в категорию бедняков.

Более устойчивыми были возрастные группы, но не те, что умозрительно относились клириками к абстрактным «возрастам жизни», а другие, интегрированные в конкретную реальность, характерные для традиционных цивилизаций, военных и крестьянских обществ. Среди всех возрастных групп несомненной реальностью своего существования выделялась одна — класс молодежи, соответствующий в примитивных обществах юношам, подвергавшимся инициации. Инициацию — ученичество — проходили и молодые люди Средневековья. Но здесь действовали социальные структуры, придававшие этой возрастной стратификации различный характер у воинов и у крестьян. В одном случае речь шла об обучении военному искусству феодального боя, которое заканчивалось посвящением, вводившим в класс рыцарства. В другом — о хтоническом цикле фольклорных весенних праздников от дня святого Георгия (23 апреля) до Иванова дня (24 июня), обучавшем деревенскую молодежь обрядам, призванным обеспечить экономическое процветание общины. Эти обряды были так или иначе связаны с лошадью и заканчивались очищением огнем — прыжками через костер в Иванов день.

Город чаще всего нарушал эти традиции изначальной солидарности. Впрочем, и в городах можно было найти следы этих обрядов: инициации новичков — «желторотых» студентов и школьников (bejaunes), призванные очистить их от «сельской дикости». Возможно, здесь прослеживается связь между собирательным именем французских крестьян — Жаки, бытовавшим в конце Средневековья, и именем (Zak) — Як, которым в Польше обозначали студента-новичка. Такими обрядами были и инициация молодых учеников, вступавших в компаньонаж — союз подмастерьев, где новичку предписывалось совершить большое путешествие (Grand Tour), и инициация молодых юристов, вступавших в Базошь — корпорацию судебных клерков.

Но класс стариков, «старейшин» традиционных обществ, похоже, не играл особо важной роли в христианском мире, в обществе, где люди умирали молодыми, где воины и крестьяне ценились лишь в пору своего физического расцвета и где даже духовенство управлялось зачастую довольно молодыми епископами и папами — достаточно вспомнить о тридцатипятилетнем папе Иннокентии III, вступившем на престол в 1198 г. (даже если не считать скандально молодых пап X в. — Иоанна XI, занявшего престол святого Петра в 931 г. в возрасте двадцати одного года, и Иоанна XII, ставшего папой в шестнадцать лет в 954 г.). Средневековое общество не знало геронтократии. Тем больше оно могло быть растрогано величием седобородых старцев, украшавших порталы соборов в виде старцев Апокалипсиса и пророков, описаниями седобородого императора Карла Великого, наполнявшими средневековую литературу, и образами отшельников — патриархов средневекового долголетия.

Следует обратить внимание и на значение отношений, установившихся в определенных центрах социальной жизни, связывающих различные классы и стили жизни.