ЦРУ и контроль над разумом

ЦРУ заключило контракт с компанией «Парке и Дейвис», как и с многочисленными другими компаниями, университетами и правительственными структурами, на разработку препаратов, влияющих на поведение, и ядов растительного происхождения. Финансируемые ЦРУ химики получали смертоносные вещества, например яд кураре, которым смазывали стрелы; другие исследователи работали над такими средствами доставки, как «невидимый» микрошприц (или метательное устройство), изобретенный армейским химическим корпусом. Связанные с ЦРУ ботаники собирали в тропиках всевозможные растения, которые затем анализировали химики: листья, убивающие скот, несколько растений, смертельных для рыб, другой вид листьев, вызывающих выпадение волос, сок, вызывающий временную слепоту, а также ряд других природных продуктов, которые могли менять настроение, притуплять нервы или стимулировать их, а также полностью дезориентировать людей. Среди растений, которые анализировал Мур, был кизил с Ямайки: карибские туземцы использовали его для глушения рыбы, чтобы затем легко вылавливать ее и использовать в пищу. Проведенная работа привела к выявлению нескольких новых веществ, одно из которых Мур назвал в честь своей дочери «лизетин».

Муру легко было приспособиться к требованиям секретности, предъявляемыми его спонсорами из ЦРУ, поскольку он во время учебы работал по проекту «Манхэттен». Он держал связь только со своим оперативным связником Генри Бортнером и еще двумя-тремя сотрудниками ЦРУ в TSS. После завершения работы с каким-либо веществом он передавал результаты Бортнеру и никогда ничего не узнавал о дальнейшем. Мур работал в маленьком изолированном отсеке и скоро понял, что управление предпочитает сотрудников-контрактников, не задающих вопросов о том, что происходит в соседнем боксе.

В 1955 г. Мур перешел работать из промышленности в академическую сферу и переехал из Детройта в относительно спокойный Делаварский университет в Ньюарке. В университете его приняли на работу в качестве замещающего профессора в лабораторию, расположенную в красном кирпичном здании, в котором находился химический факультет. С собой он привез семью и контракт с ЦРУ на 16 тыс. долл. в год; из этой суммы он получал 650 долл. в месяц, а остальная часть уходила на оплату ассистентов и накладные расходы. Хотя управление разрешило Муру сообщить нескольким руководителям университета о его секретных связях, он казался коллегам и студентам обычным профессором, получающим грант на медицинские исследования от фонда Гешиктера в Вашингтоне.

В мире натуральных продуктов, особенно грибов, ЦРУ вскоре сделало Мура своим представителем. При некотором содействии со стороны друзей в ЦРУ он завязывал контакты с ведущими микологами, присутствовал на профессиональных встречах и поставил дело так, что ему посылали образцы. С точки зрения ЦРУ о лучшем прикрытии нельзя было и мечтать. Как писал Сид Готлиб, «Мур поддерживает легенду, согласно которой он собирает эти образцы для себя, поскольку интересуется химией натуральных продуктов». Под таким предлогом Мур мог приобретать для ЦРУ любые химические препараты, интерес к которым управление не хотело бы разглашать. В течение долгих лет Мур предъявил ЦРУ сотни счетов, в том числе, например, 50 центов за неизвестную брошюру, 433,13 долл. за большую партию грибов, 12 тыс. долл. за четверть тонны флуотана (респираторное анестезирующее вещество). Он пересылал свои покупки по указаниям Бортнера.

Со временем Мур стал своего рода срочным поставщиком материалов, которые в документах ЦРУ называются «веществами для химического и бактериологического оружия», приобретаемыми «по низким ценам и весьма быстро». При возникновении оперативной надобности Бортнеру требовалось только подать заявку, и Мур немедленно поставлял партию «депиляторов» или галлюциногенов, подобных DMT или невероятно эффективному BZ. В одном случае в 1963 г. Мур приготовил небольшую дозу смертельного карбамата — того же яда, которым за два десятилетия до того ОСС пытался убить Гитлера. За эту услугу Мур выставил управлению обычный счет в 100 долл.

«Думал ли я над тем, что случилось бы, если бы эти препараты дали принять ничего не подозревающим людям? — переспрашивает Мур, вспоминая дни работы в ЦРУ. — Нет, совершенно определенно нет. Если бы мне была предоставлена такая информация, я думаю, я был бы подготовлен принять ее. Если бы меня проверили на способность проводить испытания с ничего не подозревающими людьми, то меня отвергли бы: я не отношусь к людям, способным на это. Из того, чем я занимался, ничто не давало мне возможность подозревать существование такой угрозы… Я занимался исследованиями».