ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа

Президент лично назначает, а сенат утверждает директоров ЦРУ и их заместителей, но этот процесс не носит рутинного характера. За пятнадцать лет существования управления сменилось четыре директора: первый — контр-адмирал Роско Генри Хилленкоттер, который блестяще служил на флоте и в военно-морской разведке; второй — генерал Уолтер Беделл Смит, сделавший выдающуюся военную карьеру, а затем почти три года возглавлявший посольство США в Советском Союзе (после ЦРУ он был заместителем госсекретаря); третий — автор этих строк (излагать его характеристику мне было бы неуместно, упомяну, пожалуй, лишь о том, что он длительное время служил в правительственных учреждениях, в том числе — немало лет в разведке); четвертый — Джон Маккоун, отлично зарекомендовавший себя до назначения на должность директора ЦРУ в 1961 году на различных важных правительственных постах в администрациях Трумэна и Эйзенхауэра (он был членом президентской комиссии по авиационным проблемам, заместителем министра обороны, заместителем министра военно-воздушных сил и, наконец, председателя комиссии по атомной энергии Соединенных Штатов).

По закону директором ЦРУ или его заместителем должно быть гражданское лицо. И хотя теоретически возможно, что обе эти должности могут занимать гражданские лица, военным, по нынешнему законодательству, занимать одновременно эти два поста не разрешается. (Более чем десятилетняя практика показывает, что из двух высших руководителей управления один обязательно был военнослужащим.) Например, у двух последних директоров (оба они — гражданские лица) заместители — опытные военные: генерал Чарльз Кейбелл, когда я был директором, и генерал-лейтенант Маршалл Картер — у Джона Маккоуна.

Исходя из собственного опыта работы в управлении при трех президентах, могу с полной уверенностью констатировать: главы исполнительной власти всегда проявляли глубокий интерес к деятельности ЦРУ. Восемь из одиннадцати лет моей службы (первые три года я был заместителем директора, а затем уже директором) пришлись на президентство Эйзенхауэра. Мне довелось регулярно обсуждать с ним повседневные вопросы разведывательной работы. Много говорилось и о расходовании денежных средств. Вспоминаю слова президента о необходимости ввести в управлении учет расходования утвержденного конгрессом секретного фонда (без приложения оправдательных документов — только с разрешения директора). Эйзенхауэр рекомендовал также установить за выдачей средств такой контроль, который не уступал бы, а, по возможности, и превосходил бы контроль Федерального ревизионного управления.

Конечно, большинство расходов нужно хранить в секрете, но ЦРУ в любой момент готово отчитаться перед президентом, бюджетной подкомиссией конгресса и Федеральным бюджетным бюро за каждый израсходованный цент.

В первые годы его существования было проведено несколько специальных проверок деятельности управления. Я сам, как уже упоминал, возглавлял комиссию «трех», которая в 1949 году представила президенту Трумэну доклад о разведывательных операциях. В рамках двух комиссий, которыми руководил Гувер в 1949 и 1955 годах (они занимались вопросами организации исполнительной власти), детально исследовались наши разведывательные структуры. Результаты проверки, проведенной в 1955 году, когда я был директором ЦРУ, изложены в докладе группы специалистов во главе с генералом Марком Кларком. Примерно в то же время состоялась проверка секретных операций управления группой экспертов, руководимой генералом Джеймсом Дулиттлом, которая доложила свои результаты президенту Эйзенхауэру. Следует отметить, что группа генерала Кларка выразила недовольство по поводу того, что разведывательные сведения, добытые за «железным занавесом», имеют много недостатков, и предложила нам «активизировать их добычу, действовать более агрессивно и проявлять упорство и настойчивость». Нам рекомендовали делать больше — и это тогда, когда «У-2» был уже в чертежах, и его первый полет планировался на конец года.