Цвет надежды

Сириус внезапно приподнял голову и поймал ее руку своей. Его горячая ладонь накрыла ее ледяные пальчики и прижала их к пылающей щеке. Он начал медленно выпрямляться, подводя ее ладошку все ближе к своим губам. Его лица Нарцисса не видела: все скрыла упрямая челка. Лишь горячая рука и нежная кожа под ее пальцами. Сердце отчаянно колотилось в груди. Она понимала, что нужно вырваться и бежать пока еще не поздно, потому что еще миг промедления, и он сможет делать с ней все, что захочет. Бежать… Но ноги приросли к полу. А бежать хотелось лишь в его объятия. Здравый смысл уснул напрочь. И Нарцисса уже отчаянно ждала его прикосновений. Его губы нежно коснулись ее пальцев. Девушка закрыла глаза. И вдруг:

— Блэк?!

Нарцисса вздрогнула и попыталась выдернуть свою руку, но Сириус не позволил. Он лишь отнял ее пальцы от своего лица, опустил их сцепленные руки вниз и спокойно встретил полный ужаса взгляд… Лили Эванс.

«Конечно, кто же еще это мог быть»! — зло подумала Нарцисса. Потому что судьба сказала свое слово голосом рыжеволосой гриффиндорки. Миг безумия прошел, и Нарцисса поняла, как все безнадежно.

— Ты кого сейчас окликнула? — чуть хрипловатым голосом спросил Сириус, сильнее сжав пальцы Нарциссы.

Лили опешила. Она очень редко называла Сириуса по фамилии, лишь в моменты, когда очень злилась. Они оба это знали. И риторический вопрос Сириуса дал понять девушке, на чьей стороне он будет в этом споре.

— Сириус, — тихо начала Лили, глядя ему в глаза, — ты понимаешь, что могло быть, забреди сюда кто другой? Ты понимаешь, что с тобой сделают? Твое счастье, что я…

— Ты закончила? — перебил ее Сириус.

— Нет, я еще только начала.

— Ну, общий смысл я уловил, так что можешь не продолжать.

— Сириус!

— Лили… — в его голосе проступили предупреждающие нотки.

Лили в гневе повернулась к Нарциссе.

— А если бы вас здесь застукал Люциус, а?

— Он в лазарете, — автоматически сказала Нарцисса.

— А? Вот в чем дело. То есть пока жених в лазарете, ты решила поразвлечься за счет Сириуса.

Нарцисса вновь попыталась вырвать руку, и вновь безуспешно.

Что она могла сказать? Лили права. Именно так все и выглядело.

— Лили, ты куда-то шла, — тихо напомнил Сириус.

— Я искала тебя. Все ждут в гостиной.

— Нашла. Передай, что я подойду.

— Сириус!

— Лили…

— На Рождество она станет официальной невестой Люциуса Малфоя!

Голос Лили разнесся эхом по коридору. Словно страшное пророчество. Нарцисса закрыла глаза, вслушиваясь в затихающее эхо этих слов. А когда их открыла, гриффиндорки уже не было.

Нарцисса вытащила свои пальцы из руки Сириуса, не поднимая глаз.

— Эй? — позвал он.

— Она права, — мертвым голосом проговорила Нарцисса, глядя в пол.

— Но еще можно что-то сделать, — в голосе Сириуса слышалась яростная надежда.

Девушка молча покачала головой.

— Почему? Ты не хочешь?

Нарцисса подумала о письме отца…

«Милая, все уже готово, даже горы подарков. Ждем только вас с Люциусом».

Если бы он решился на этот шаг раньше… до официального объявления о помолвке, да даже в начале сентября все еще было свежо и неопределенно. А теперь…

— Да! Я не хочу.

Сириус сделал шаг назад, как она тогда в поезде, и Нарцисса посмотрела в его лицо.

— Мне пора, — проговорил он, глядя в сторону.

Нарцисса кивнула и отвернулась к окну. Помолчала, боковым зрением наблюдая, как он уходит, и вдруг тихо сказала:

— Скоро Рождество.

Сказала тихо, но Сириус услышал и рванулся к ней, схватил за плечи и развернул к себе, как Люпин двумя часами ранее.

Она подняла глаза и встретилась с его взглядом. Сириус резко притянул ее к себе и крепко обнял, почти причиняя боль. Нарцисса обхватила его за талию и замерла.

— Маленькая моя, девочка моя родная, — прошептал он в ее волосы.

Одной рукой он крепко прижимал ее к себе, а второй гладил серебристые косички. А Нарцисса стояла, зажмурившись, и чувствовала его напряжение и отчаяние. Его плечи слегка подрагивали, а сердце колотилось, как сумасшедшее. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы за поворотом не загремели упавшие доспехи.

Они отпрянули друг от друга, и обоим стало понятно, что выбор сделан.

— Тебе пора, — тихо проговорила Нарцисса.

Он молча развернулся и пошел прочь. Нарцисса отвернулась к окну. Он и так уходил из ее жизни, поэтому смотреть в его удаляющуюся спину было выше ее сил.

Она так и не успела чего-то самого главного.

Глава 19. Все можно изменить

Пришел из пустоты, качнув поток сознанья,

Разрушил и разбил привычный мир вокруг.

Так странно… Не сказал ни слова в оправданье,

Но вот уже не Враг, хотя еще не Друг.

Еще я не могу прогнать свои сомненья,

Но руку протяни, и я ее приму.

Пусть от слепой вражды неблизко избавленье,

Я внутренне готова пройти весь путь к нему.

Она так и не успела чего-то самого главного.

А теперь ей сотрут память, и она даже не сможет пожалеть об этом так и не обретенном понимании. Гермиона сидела в кресле посреди кабинета Дамблдора и тихо впадала в отчаяние.