Цвет. Захватывающее путешествие по оттенкам палитры

Однажды я приехала в Мельбурн, чтобы освещать городской фестиваль искусств для «Саут Чайна Морнинг Пост». Свободный час между выступлениями я провела в университетском книжном магазине. Небрежно взяв тяжелую книгу по искусству, я открыла ее наугад и прочла следующие слова: «индийский желтый: ныне не употребляющаяся краска из эвксантовой кислоты, изготавливавшаяся в Индии путем выпаривания мочи коров, питавшихся листьями манго». И еще: «изумрудно-зеленый: самый яркий и великолепный из оттенков зеленого, от которого теперь повсеместно отказались, потому что это опасный яд… продается как инсектицид». В истории искусства часто необходимо внимательно присматриваться к людям, которые создают произведения искусства, но в тот момент я поняла, что есть истории, которые можно рассказать и о людях, изобретавших предметы, с помощью которых эти произведения искусства создавались.

У меня учащенно забилось сердце и возникло странное ощущение, похожее на влюбленность. Было странно и неприятно ощущать подобное в книжном магазине, поэтому я постаралась понять, что же я на самом деле чувствую. Даже (возможно) более скучное описание – «голландская розовая: нестойкая желтая краска, изготовленная из облепихи» – привело меня в настоящий экстаз. Я была сражена этим, поэтому поступила так, как делает каждый, кто не уверен, что случившееся не повредит ему: повернулась спиной к заинтересовавшей меня книге, старательно проигнорировав даже ее название, не пытаясь узнать, как и где я могу ее приобрести… а потом месяцами с тоской вспоминала о ней. Примерно через год, вернувшись в Мельбурн благодаря стипендии австралийского правительства по искусству, я первым делом пришла в тот магазин. К этому моменту книга – классическое «Руководство художника по материалам и технике» Ральфа Майера – подешевела из-за того, что ее пролистали слишком много людей. Я восприняла это как хороший знак и купила ее.

За двенадцать месяцев я поняла, что подсознательно ищу книгу, которая ответила бы на мои вопросы о красках и красителях: как выглядит кошенильный червец? где на карте Афганистана можно найти ультрамариновые копи? каков собой небесно-голубой цвет? – и нигде не могу найти. Тогда я решила написать ее сама. С тех пор было издано несколько книг о цвете – «Mauve» («Лиловый») Саймона Гарфилда, «Мареновый красный» Роберта Ченсинера, «Цвет» Франсуа Деламара и Бернара Гиньо, а совсем недавно – «Bright Earth» («Яркая Земля») Филиппа Болла. Я также нашла несколько превосходных источников информации в библиотеках, в частности, «Цвет и культура» Джона Гейджа и «Индиго» Дженни Балфур-Пол, а также другие книги. Я рада, что не нашла их раньше, иначе я не осмелилась бы даже подумать о написании собственной книги и пропустила бы несколько замечательных встреч и путешествий, в которых я узнала, почему красная краска действительно имеет цвет крови, или о том, что люди, работавшие с индиго, некогда угрожали основам Британской империи, или о том, как фиолетовая краска стала основой торговли целой нации и дала ей свое название.

Небольшое количество теории здесь смешалось с описаниями путешествий, но эта книга – не то место, где можно найти подробные рассуждения о цветовых гармониях или научные выкладки о цвете. Нет, она полна историй и описаний приключений, вдохновленных человеческими поисками красок, – в основном в искусстве, но иногда и в моде, в дизайне интерьера, музыке, фарфоре и даже, в одном примере, в конструкции почтового ящика. Большинство историй относится к периоду до конца XIX века не потому, что XX не интересен, а потому, что после 1850-х годов произошло так много событий в искусстве, музыке, науке, здравоохранении, психологии, моде, да практически в любых областях, что об этом можно написать отдельные книги.

Первая проблема при написании книги о цветах заключается в том, что на самом деле они не существуют. Или, точнее, существуют, но лишь потому, что их создает наш разум, интерпретируя колебания, существующие в окружающем нас пространстве. Все во Вселенной – «твердое», «жидкое», «газообразное» или даже «вакуум» – мерцает, вибрирует и постоянно меняется, но нашему мозгу это не кажется полезным способом постижения мира, поэтому в результате мы переводим свои ощущения в такие понятия, как «объекты», «запахи», «звуки» и, конечно, «цвета» – все это намного легче понять.