Цвет. Захватывающее путешествие по оттенкам палитры

Никто точно не знает имен мастеров-стекольщиков – они редко подписывались своими именами, хотя нам известно о некоем Роже, которого привезли из Реймса в Люксембург для работы в аббатстве Сен-Юбер д’Арденн; также осталась запись о человеке по имени Валерий, который упал с помоста, устанавливая витражи в аббатстве Сент-Мелани в Ренне, но поднялся невредимым. Но в основном о них знали только то, что они приходили, когда их призывала Церковь, что иногда они говорили со странным акцентом и что, когда они уходили, в новом соборе танцевали разноцветные лучи. Возможно, матери предупреждали детей, чтобы те держались подальше от лагерей стекольщиков, потому что эти люди сильно напоминали цыганский табор и могли заразить детей своей тягой к странствиям. Но если бы, будучи средневековым ребенком, вы все же потихоньку подкрались к огню, где они превращали песок в драгоценные камни, выдувая прекрасную субстанцию на конце железных трубок, и прислушались к разговорам, то могли бы услышать удивительные истории о других мирах. Эти люди могли обсуждать святых, красочными образами которых заполняли свинцовые рамы, и их истории. Но, скорее всего, они делились воспоминаниями о любопытных вещах, которые видели, о странных людях, которых встречали.

Сегодня стеклодувы не ночуют на опушке леса, и у них есть эффективные способы защитить свои чаны от плавающего на поверхности пепла и пролетающих птиц. Возможно, именно наличие этих крошечных дефектов – а это значит, что теплый солнечный свет неравномерно рассеивался, переходя от одной стороны стекла к другой, – заставило меня почувствовать в тот умытый утренним дождем день, что в Шартре есть нечто святое. Но, возможно, в медленно плавящийся котел попали все истории, рассказанные у огня, они как следует перемешались с синей и красной красками, таким образом незаметно перенеся готическое стекло из области ремесленничества в область искусства.

Одеяние Девы Марии

Шартр дал еще один неожиданный постскриптум к истории голубой краски. Во время моих путешествий в Афганистан я выяснила, откуда должна была взяться краска для покрывала Девы Марии, и мне казалось, что я знаю, почему оно так часто бывает голубым. Но я никогда не думала, что мне удастся узнать, какого цвета одеяние было на самом деле, и в Шартре я нашла своего рода ответ. Причина, по которой этот город является таким важным центром паломничества, заключается в том, что примерно в 876 году Карл Лысый, внук Карла Великого, сделал Шартру особый подарок. Он передал городу покрывало, которое, как говорили, носила Мария, когда она со слезами стояла у креста[209]

.

Собор, который мы видим сегодня, – пятый из построенных на этом месте: предыдущие были сожжены или разграблены, и каждый раз, как гласит история, люди прагматично решали, что Богородица, видимо, хотела бы получить что-то получше, поэтому они собирали деньги и восстанавливали здание. Последний большой пожар случился в 1194 году, и из огня спасли только набор витражей с изображениями трех святых, витражный образ Богородицы с младенцем, созданный в 1150 году, известный теперь под названием «Нотр-Дам де ла Бель Верьер» («Богоматерь из Прекрасного стекла»), – и знаменитую реликвию[210].

Покрывало, изображенное на витражной картине la Belle Verriere, бледного цвета, достаточно светлое, чтобы солнце могло проникать сквозь него, идеально демонстрирующее чистоту молодой женщины. Но оно, несомненно, светло-голубое и изображено наброшенным поверх голубой туники. У стеклодувов 1150 года наверняка было перед глазами «настоящее» покрывало, под которое они могли бы подогнать цвет, поэтому особенно любопытен следующий факт: когда вы видите драгоценную реликвию, хранящуюся в золотой шкатулке XIX века, – скромный кусочек ткани, во славу которого был выстроен весь этот собор, – то понимаете, что он вовсе не голубой. Он скорее грязно-белый: это выцветшая одежда меланхоличной матери мученика. Если бы Микеланджело видел его или слышал о нем, если бы он больше стремился к реалистичности, чем к созданию ощущения величия, он с таким же успехом мог бы нарисовать загадочную фигуру в углу свинцовыми белилами, смешанными с небольшим количеством желтой краски. Но если бы он это сделал, я не написала бы эту историю.

9

Индиго

Голук: «Мы забросили почти все наши пашни, а индиго все еще надо возделывать. У нас нет никаких шансов в споре с сахибами. Они связывают нас и бьют, мы страдаем.

Динабандху Митра, Нил Дарпан, 1860