Цвета счастья (СИ)

- Это была не просто трагическая кончина, - раздался голос Сергея, какой-то сухой и скрипучий, - она бросилась из окна 8 этажа. Я никогда никому не говорил, что видел это, но все произошло прямо у меня на глазах, - Сергей, словно мрачная тень, отделился от двери и шагнул к кровати, бережно взял в руки снимок, где был изображен вместе с родителями. Катя боялась сказать хотя бы слово, нарушить течение его мыслей, но также она боялась, что Лиза услышит эту жуткую историю из прошлого. Катя шепнула девочке на ушко, чтобы та бежала к Арине Петровне, а сама, взяв Сергея за руку, усадила его рядом с собой. – Было 31 декабря, как сегодня, я сдал зачет самым первым и прибежал домой, в квартире гулял ветер, было холодно как в аду, мама всегда любила тепло и ругала нас с отцом за открытые окна и сквозняки. Я удивился, бросил сумку, позвал ее, забежал на кухню, схватил какой-то кусок, зашел в гостиную, она стояла возле распахнутого настежь окна, красивая, как всегда. Моя богиня – звал ее отец. Она сказала, что я такой же, холодный сукин сын, как и он, порчу все, что люблю, что я тоже виноват в ее смерти. А потом я даже не заметил как, она шагнула на подоконник и бросилась вниз. Вот такая вот история, - тихо проговорил Сергей, сжал голову руками и бросился вон из комнаты. Зачем я тебе все это говорю? - в отчаянии почти прокричал он. Ну что ж, такие переходы вполне в духе Дорофеева.

- Сергей, подожди, - Катя схватила его за руку, сердце ее разрывалось на части, от жалости к тому беззаботному парню, что умер в тот же день, что и его мать, от злости на мать и отца, бросивших сына. – Подожди, побудь со мной, расскажи.

- Зачем тебе все это? - мрачно пробормотал Сергей.

- А затем, что я хочу знать прошлое отца своих детей, жизнь их деда и бабушки, вот зачем! – рассердившись, прокричала Катя, - затем, что, может, я и наивная дура, но мне не безразлично, что с тобой происходит!

- Бабка – самоубийца, слабохарактерный дед и трус-отец, - отличные родственники, - Сергей сардонически рассмеялся.

- Немедленно прекрати этот балаган, - строго и тихо сказала Катя, - Сядь, я сейчас приду. Она сбежала вниз по лестнице, столкнулась с экономкой и спросила у той бокал коньяка.

- Вы хотите коньяку?! – в испуге спросила Арина Петровна.

- Не я, а Сергей Георгиевич, полный бокал и немедленно!

Спустя пару минут Катя вошла в комнату, боясь, что Сергей ушел, так и не рассказав ей до конца свою печальную историю, но он все так же сидел на кровати и невидящим взглядом смотрел на фотографии.

- И где Лиза только нашла их, я не видел эти снимки уже лет 10, не видел и не вспоминал.

Катя сунула ему в руку бокал и неловко обняла за плечи, он сделал глоток и грустно улыбнулся. Такой родной, Катя так любила его, иногда ей казалось, что видеть Сергея, просто знать, что он где-то рядом – этого достаточно для счастья. Любить было просто, а вот ненависть требовала сил, она забирала все эмоции и казалась изощренной пыткой.

- Мне было страшно, холодно и страшно, вот только мама была рядом, а потом этот бесконечный крик, крик и звук падающего тела. Я убежал прочь из квартиры, схватил свои вещи и поехал на дачу, где мы с друзьями собирались отмечать Новый год. Я даже ни разу не оглянулся, новогодняя ночь прошла в пьяном угаре, вино, водка, громкая музыка, калейдоскоп лиц. На следующий день, часа в 3 меня разбудил отцовский водитель, отец умер в эту же ночь, у него случился инфаркт, он сидел один в пустой холодной квартире и во всем обвинял себя – не так сильно любил, не уделял достаточно времени. Он умирал, а я веселился со своими друзьями.

Катя не замечала, как слезы текут по ее лицу, горячие и соленые, ее сердце разрывалось от любви и жалости, а еще от гнева, как могли родители так поступить с Сергеем. Он же был таким молодым, страх – это так естественно. И все годы он винил только себя.

- Если бы я остался с отцом, а не поступил, как последний трус, возможно, все было бы иначе, а так – я не остановил мать и убил отца.

- Сергей, нет, нет, послушай, ты не можешь брать на себя ответственность за их поступки! Ты был их сыном, они несли за тебя ответственность, а не наоборот. Иногда умереть – самое простое, куда труднее жить, каждый день, каждую минуту жить и помнить, вспоминать. Ты виноват только в том, что был молод, может быть, импульсивен, но не в их смерти. Ты не можешь винить себя, - плакала Катя, - теперь я понимаю, что для тебя связано с Новым годом.

- Не плачь, Катя, не плачь!

- Я не могу не плакать, мне всегда всех жалко, а тут…

- Ты будешь хорошей матерью, - невпопад сказал он.

- А ты уже хороший отец…