Сергей в раздражении подошел к окну, прислонился лбом к стеклу — ситуацию хуже той, что происходила, даже придумать было нельзя. Пока он спал в Катиной постели, ел на ее кухне, его люди, под его именем пытались отобрать у нее то, что принадлежит ей по праву. Подлость, вероломство — как еще назвать этот поступок? И виноват именно он, прежде всего он! Нежная, хрупкая, полная тепла и заботы, Катя отдавалась ему вся без остатка, а он в это время, сам того не ведая, пытался лишить ее части ее состояния, причем весьма весомой. Сергей сел за стол, обхватил голову руками, если Катя узнает — это будет конец, конец истории, которая так счастливо началась.
А в это время в Самаре тоже обсуждали ситуацию вокруг «Полимера». В стильном и немного бездушном офисе в здании химического завода Докучаев и немолодой сурового вида мужчина шумно спорили насчет дальнейших шагов в отношении предприятия.
— Мы должны консолидировать хотя бы 45 процентов акций, скупайте их у мелких акционеров! — горячился Дмитрий.
— Мы скупаем, но это тысячи человек, нужны невероятные ресурсы, чтобы заставить их всех продать нам акции, а ведь параллельно действуют люди Дорофеева, — ответил мужчина. — Индастриал Инжиниринг уже не скрывает свой интерес к заводу.
— Черт бы его побрал! — вспылил Докучаев, — я до сих пор не верю, что Дорофеев выкупил весь пакет наших акций у государства! — он зло стукнул по столу.
— Чему тут удивляться — за ним стоят такие ресурсы!
— Лев Петрович, мы не можем отдать завод, мы пойдем на любые меры!
— Дима, самое эффективное, что мы можем предпринять в этой ситуации, это вернуть акции Борисовской. Ее 10 процентов не просто спасут ситуацию, но и переиграют ее в нашу пользу.
— Я и сам знаю это! Но что мы можем с ней сделать! Не убить же мне ее!
— Она никак не реагирует на наши действия, ведет себя так, словно вокруг нее ничего не происходит! Нужно предпринять что-то еще, заставить поверить в серьезность наших намерений!
— Действуйте, как считаете нужным Лев Петрович! Но акции должны быть у меня! — мрачно проговорил Докучаев.