Цветение

Если бы Суви спросили, где она окажется в тридцать лет, она бы сказала, что видит себя где-то в саду, полном диких роз. А потом бы смутилась этой мысли. Потому что это не значило ничего, ни кто она, ни что делает, ни с кем. Но она упорно видела она только это.

Но вот недавно ей исполнилось тридцать. Суви все еще не могла ответить на эти вопросы. И теперь она не понимала, какой станет к сорока годам.

Сейчас над Суви горело испанское солнце. Суви часто смотрела на горы и будто зачарованный, сказочный лес. На древние замки под полной луной.

— Когда я уже стану таким же большим и поступлю в Академию? Мне надоела эта простая школа, — проворчал в очередной раз Крисанто, садясь напротив Суви, — мне уже девять!

Суви лишь рассмеялась. Чем больше она смотрела на маленького мальчика перед собой, тем сильнее понимала, что жизнь полна чудес. В его янтарных глазах горело нестерпимое желание вырасти, но Суви чувствовала, детский задор из них не уйдет никогда.

— Слишком скоро, Чанто.

Крисанто недоверчиво сощурил глаза и рассмеялся.

Они сидели на залитой утренним солнцем веранде, вдыхая запах примулы и роз. Все виделось Крисанто легким и спокойным, но сердце Суви сжималось в тревоге.

Крисанто был так похож на свою мать, с оливковой кожей, вьющимися каштановыми волосами и даже черты его лица напомнили ее. Вот только глаза, янтарные, подсвеченные теплым золотом, говорили какой он особенный и кто его отец.

Увидев, что идет прабабушка, Крисанто быстро надел очки, которые очень не любил носить.

— Слишком, слишком скоро, — подтвердила подошедшая Далия.

Бабушка Инны, Далия Ортега, которой недавно исполнилось девяносто, оставалась статной и подтянутой женщиной с пышными белыми волосами, контрастирующими с оливковой кожей.

Далия задорно рассмеялась, от чего ее серьги из сотни бус зазвенели в такт, а Суви печально улыбнулась. Бежавший за Далией хорек блеснул белыми глазами. От них обоих пахло зельями и сажей. Кажется, Суви уже знала, какой будет Инна в старости.

— Но зачем же из-за этого грустить?

— А можно я летом пойду в Академию? — с надеждой спросил Крисанто Ортега, округлив глаза.

— Спроси у мамы, — подмигнула ему Далия.

Вскоре спустились Анфиса и ее дочь Инна. В доме Далии семейство Ортега приезжало часто. Вот и сейчас, в разгар лета, они гостили здесь. Инна отменяла все свои планы и оставалась дома с семьей. Бабушка и мама часто спрашивали, кто отец мальчика, но Инна отмалчивалась. Впрочем, они уже знали ответ, смотря на глаза Крисанто и то, как часто их навещал Адар, но все еще ждали признания от самой Инны.

Суви смотрела на трех женщин семейства и удивлялась, как Инна, одновременно, была похожа на их обеих. Две разные крови идеально слились в ней.

Когда на день к ним приехала Суви, Далия уговорила ее остаться на неделю.

— Ты никогда полноценно не была в Испании, — строго замечала Далия Ортега.

Суви решила это исправить, раз выдался шанс. Вдалеке от дома, под теплым солнцем Испании, все проблемы казались такими блеклыми, маленькими. Дом, наполненный множеством амулетов, сушеных трав и благовоний, защищал, казалось бы, не только от тьмы, но и от самой себя.

Далия продолжала традиции предков, добавляя в еду полынь и другие защитные травы, особенно рябину, она верила, что так можно всегда чувствовать себя в безопасности. Инна тоже верила в это. И теперь верила Суви.

К обеду в дом Далии прибыли еще двое: Давид и Прия. А позже и Лаура. Друзья долго обнимались, точно не виделись с Академии и не поддерживали связь. Но на самом деле они старались встречаться очень часто, чтобы не потерять свою дружбу.

Забрав Крисанто, Анфиса и Далия оставили друзей одних. Они сели за небольшой столик под туей.

— Нужно будет приезжать сюда чаще, — с восторгом сказал Давид, осматривая прекрасный пейзаж.

— О, бабушка будет в восторге, — подмигнула Инна.

— Только где теперь найдешь время? — серьезно спросила Прия, — забот станет больше.

— Инна же находит, — Давид обнял жену, поцеловав ее в макушку, — и мы тем более найдем. Не волнуйся.

На веранде сидели старые друзья. Они смеялись и шутили, обсуждая прошедшие недели. Но каждый раз, отстраняясь от диалога, Суви чувствовала укол совести. За тринадцать лет ее друзья изменились.

Прия Хатри стала, к своим тридцати, членом Совета, отвечая за вопросы спорта и образования, так же вела прекрасную колонку в журнале, критикуя команды и соревнования в различных видах магического спорта. Мнение Прии считалось самым уважаемым и ценным среди других критиков. Из всех молодых членов Совета именно ей пророчили пост Великой Чародейки.

Давид Олсон стал мастером спорта и тренером команды Дании по стрельбе. Однажды он обязательно станет главным тренером, но самой большой заслугой Давид считал не спорт: все деньги семьи Лунд, перешедшие к нему после смерти дедушки, Давид хотел сжечь, но одумался и направил их на помощь магическим существам и, в частности, драконам. Именно благодаря его помощи и заботе о драконах, создании заповедников и пунктов помощи, драконы больше не были вымирающим видом.