Цветок Лилии

— Нет, Люда, я решил завязать.

От такой новости Лида чуть не выронила из рук бутылку.

— Завязать? — севшим голосом произнесла она. Ей казалось, будто весь мир вдруг одним разом рухнул.

Она вспомнила своего первого мужа, который и стал причиной ее зависимости. Он сидел на этом самом месте и объявил, что уходит от нее. Их брак, казалось, держался на одной только водке, но и та со временем изжила себя, потому что муженек нашел себе собутыльницу посговорчивее. Вот и Олег решил ее бросить, и Лида не знала куда деться, ведь последние годы он стал смыслом ее существования. Всю заботу она отдавала ему, ни копейки не жалела, ничего не требовала взамен. Она терпеливо ждала того дня, когда Олег откроется ей, расскажет все, что терзает его сердце. Его холодность она принимала и верила, что причины, по которым он не может ей рассказать всего, настолько серьезны, что терзают его по сей день. Поэтому алкоголь был всем, что связывало их. Если Олег завяжет с ним, то завяжет и с ней.

Заметив ее растерянность, Олег вскочил со стула и прижал Лиду к груди. Он догадывался о чем она думает, и не мог допустить, чтобы она хоть чуточку усомнилась в его чувствах. Конечно, никакой любви Олег не испытывал, ему было просто удобно, но Лида должна быть убеждена в том, что ее чувства хотя бы чуть-чуть откликаются в сердце Олега, иначе он потеряет самый надежный денежный источник.

— Успокойся, — утешал ее Олег. — На наши отношения это никак не повлияет.

Лицо Лиды сначала пронзило подозрение, но потом оно прояснилось, и Лида улыбалась во все двадцать четыре зуба.

— Правда? Но зачем тогда? Что изменилось?

— Я тебе уже говорил. У меня есть дочь, и теперь я обязан заботиться о ней.

— Ах да… Дочь. Не расскажешь мне откуда она взялась?

Ее тон вызвал раздражение. И почему Олег вообще должен отчитываться? Но чувствуя себя виноватым в том, что никогда не посвящал Лиду в свою жизнь, он все же смягчился и сказал:

— Она жила со своей бабушкой с двенадцати лет, но недавно мы справили ее похороны, и Лиля вернулась ко мне.

— Почему она жила с бабушкой?

— Это долгая история, — Олег напрягся.

— Мы ведь никуда не спешим, — мурлыкнула Лида. В ее глазах плясала радость вперемешку с сочувствием и жалостью.

Он решил схитрить и рассказал немного о Лиле, не касаясь болезненных тем.

— Значит, ты был женат?

— Был.

— И где она теперь?

Олег сжал кулаки так, что щелкнули пальцы. Он не мог вспомнить лицо Веры, лишь его очертания, и от этого ненавидел себя еще больше. Вены на его лбу надулись, желваки заиграли. Он смотрел сквозь Лиду стеклянным взглядом, и она пожалела, что подняла этот вопрос. Он не заметил, как она оказалась у него за спиной, и принялась растирать напряженные плечи. Ее ласки были Олегу хорошо известны, и тут же вывели его из мрачных мыслей. Отвлечься на что-то ему сейчас было просто необходимо, и они ушли в спальню.

— Я не останусь сегодня, — сказал Олег, застегивая ремень.

— Понимаю, — вздохнула Лида. — Если тебе что-то нужно, я всегда готова помочь, ты же знаешь.

— Да, вообще-то есть одна просьба…

По его тону и тому, как Олег поджал губы, Лида сразу все поняла.

— Деньги в шкатулке, бери сколько нужно.

— Спасибо тебе. С первой же получки я все верну.

— Получки? Ты устроился на работу?

Олег гордо задрал нос и улыбнулся.

Лиля ждала отца дома. На часах уже было восемь вечера, солнце зашло за горизонт. В квартире было одиноко и тихо. Холодные прокуренные стены давили со всех сторон, Лиля закрыла глаза. Ей было тяжело находиться в этой квартире, а в родительскую спальню она вообще старалась не заходить, там все пропитано маминой атмосферой.

— Что будет, когда ты умрешь? — прозвучал у нее в голове детский голос.

Они с Андреем сидели на берегу в деревне, где прошло детство их родителей, и кидали в озеро камни. Брат был еще слаб после химеотерапии, синие круги вокруг глаз стали ярче, чем обычно, щеки впали, он постоянно проводил рукой по лысой голове, по привычке поправляя волосы.

— Ничего не будет, — ответил он. — У тебя останутся мама и папа.

— А ты? — Лиля кинула камень, но получилось только два блинчика.

— А я буду наблюдать за вами, — его камень сделал порядка пяти блинчиков.

Глаза Лили налились слезами. Она шмыгнула красным носом. «Ты обманул меня, — сказала она своим носкам, — их не было со мной, и тебя тоже нет». Она свернулась калачиком на своей кровати и сгребла Алису в объятья. Кошка недовольно мяукнула и начала мурлыкать, но вырваться пока не пыталась. Она словно чувствовала, что является единственной кто способен успокоить Лилю во всем белом свете, и потому исходящие от нее вибрации отдавали теплом.

Отец вернулся домой к девяти. Лиля не стала спрашивать, где он был. Она пыталась убедить себя, что ей это не интересно, а на самом деле боялась выйти из комнаты и узнать, что он сорвался.