Цветок пустыни

Еще раньше, обдумывая эту непростую ситуацию, Вита решила, что должна продать свои драгоценности, которые взяла с собой именно для этой цели.

Конечно, это было для нее совсем непростым делом и могло вызвать ненужные и весьма щекотливые вопросы, однако у нее не было другого выхода.

Наконец Вита решилась спросить у портье отеля, не сможет ли кто-нибудь из его служащих отвезти ее к самому лучшему ювелиру Неаполя.

Портье, казалось, был весьма удивлен подобной просьбой.

– Синьор Девенпорт сейчас поднялся к себе в номер, синьорина. Если вам необходим провожатый, то почему бы не обратиться к нему?

– Ах, нет, он очень устал. Для него сегодня выдался долгий, тяжелый день. А кроме того, я бы хотела сделать им обоим сюрприз, ему и виконтессе, которая, как вам известно, немного нездорова.

Это портье понял мгновенно.

Обманутый ее по-детски наивным выражением и невинным взглядом огромных голубых глаз, он отправил Виту в наемном экипаже с одним из своих служащих к ювелиру, который, как он заверил девушку, слыл самым честным во всей Италии.

Впрочем, на этот счет у Виты сложилось свое собственное мнение. Правда, она нашла его чрезвычайно любезным.

Служащий магазина ввел ее в заднюю комнату, где она смогла спокойно поговорить с хозяином. Девушка объяснила, что она хотела бы помочь своему дорогому другу, виконтессе, предоставив в ее распоряжение некоторую сумму денег для ее бедного сына. Молодой человек оказался в весьма затруднительном положении. Он проиграл значительную сумму в карты и теперь должен вернуть долг чести одному очень суровому джентльмену.

– Но если только леди Кроун узнает, что для того, чтобы достать эти деньги, мне придется продать свои драгоценности, она никогда не позволит мне сделать это, – объясняла Вита своим ангельским голоском. – Вот почему я должна все сделать втайне от нее. После того, как я отдам деньги, будет уже слишком поздно отказываться от моей помощи.

– Но я могу быть вполне уверен, что эти драгоценности ваши, синьорина? – с подозрением глядя на нее, спросил ювелир.

Впрочем, он вскоре отбросил сомнения, не в силах устоять перед умоляющим взглядом этих честных, прекрасных глаз. К тому же он был тронут теплотой, с которой Вита поведала ему о своем желании помочь бедному молодому человеку и его охваченной отчаянием матери.

– По счастью, я богата, синьор, уверяю вас, – сказала она в заключение, – и я не могу оказаться столь бессердечной, чтобы спокойно смотреть на страдания моего лучшего друга.

– Ваша доброта, синьорина, делает вам честь, – наконец сказал ювелир.

Вита ощутила, что краска стыда заливает ей щеки, но она не стала спорить с ним.

В конце концов она получила весьма внушительную сумму за свои драгоценности, которая, насколько она могла судить, была лишь немногим меньше их настоящей стоимости. При этом она не могла не подумать, что, если бы не производила такого благоприятного впечатления на людей своей юностью и невинностью, все могло бы оказаться много хуже.

Итак, она сделала еще один шаг на пути к намеченной цели, преодолела еще одно препятствие. Осталось последнее – ей надо было так тихо и незаметно ускользнуть завтра утром из отеля, чтобы никто об этом не узнал и не спохватился до того, как корабль отплывет и она окажется вне пределов досягаемости.

Марта, которая с возрастом стала весьма неодобрительно относиться к всевозможным поездкам и путешествиям и очень не любила их, уже распаковала вещи Виты. К счастью, пустые саквояжи все еще стояли в коридоре перед ее спальней.

Вита, разумеется, не собиралась брать с собой всю свою одежду, а только те наряды, которые, с ее точки зрения, могли быть необходимы ей в Дамаске, и особенно костюмы для верховой езды.

Как только она осталась одна, девушка затащила к себе в спальню большой саквояж и быстро сложила в него все самые необходимые вещи, которые, как ей казалось, могли понадобиться в дороге, пока она не доберется до кузины Джейн.

Затем она присела к столику и написала письмо леди Кроун. Вита откровенно объяснила ей, что уехала, так как хочет повидать свою кузину, о которой она так много слышала с тех пор, когда была еще ребенком.

Вита также написала, что прекрасно сознает, что, если бы она об этом упомянула заранее, ее бы ни за что не отпустили в путешествие, и поэтому она решила поступить по-своему.

Девушка попросила о ней не беспокоиться, потому что она отправляется в Сирию в сопровождении очень опытного и надежного человека, которого ей рекомендовали в одной внушающей доверие конторе.

Далее она писала: