Цветок пустыни

— Ну, а после завтрака? — настаивала Бет. — Ведь по причине событий прошлой ночи ты же не пойдешь сегодня в больницу. Да, да! — выкрикнула она с раздражением, — мне уже известно об этом. Роджер звонил. Да нет, не мне. Маман, кому же еще! Вот об этом-то я и хочу поговорить с тобой, Лиз. Лиз, мне просто необходимо поговорить с кем-нибудь.

— Должна тебе сказать, что, судя по твоему голосу, ты ужасно огорчена. Но почему ты считаешь, что я могу тебе помочь? Если речь идет о чем-то, ну, что относится к тебе и Роджеру, разве миссис Карлайен не поймет тебя гораздо лучше, чем я?

— Маман... да она самый последний человек из тех, кто хоть как-то поймет меня. — Бет иронично хмыкнула. — Послушай, Лиз, ты просто обязана встретиться со мной, иначе я за себя не отвечаю. Они так или иначе пожалеют об этом, но им придется пожалеть еще больше, если...

Лиз прервала эту нелепую угрозу.

— Кто пожалеет? — спросила она.

— Как кто? Они пожалеют. Ну, Роджер, конечно. И маман.

— Да в чем же они провинились перед тобой? — Лиз не могла сдержать изумления. — С твоей стороны это по меньшей мере низко — говорить подобные вещи. И какие бы обвинения ты ни предъявляла Роджеру, вряд ли ты можешь хоть в чем-то винить миссис Карлайен.

— Не могу винить маман? Это ее-то я не могу винить? Вот это действительно сильно сказано. Это действительно смешно!

И Бет засмеялась снова, но на этот раз ее деланный смех звучал на грани истерики, поэтому Лиз решила, что будет лучше уступить.

— Ну хорошо, — сказала она, — ты что, приедешь ко мне или мы встретимся в клубе?

— Нет не в клубе. Маман нет дома, и может быть так, что она пошла туда. Давай встретимся через час в «Мирамаре».

«Мирамар» представлял собой небольшое кафе, расположенное в старой части города. Когда Лиз пришла туда, Бет уже сидела за столиком и пила черный кофе.

Лиз была совершенно потрясена тем, как выглядела Бет. Нет, она не была заплаканной, но пудрилась она очень небрежно, а ее миниатюрное и хорошенькое личико осунулось. Лиз пододвинула стул и достала сигареты.

— Так в чем же дело? — спросила она. — Хотя нет, подожди, наверное, в первую очередь ты должна узнать, что, когда вчера ночью мы сидели в увязшей машине, Роджер сказал мне, что между вами ничего серьезного не было.

Бет скривила губы:

— О, неужели так и сказал? Надо же, какая радость для тебя! И просто очень благородно с его стороны?

— Он сделал это не по своей инициативе, — терпеливо пояснила ей Лиз. — Просто мною было сказано что-то такое, что подразумевало, что вас считают уже практически помолвленными, и он просто сказал, что это совсем не так.

— Ну и, конечно, ты сказала ему, что это я так считаю?

— Нет, этого я не говорила. Я дала ему понять, что это просто распространенный слух. Сам-то он думает, что ты так же далека от подобной мысли, как и он. И судя по тому, что он сказал, он ужасно хорошо относится к тебе, Бет.

— Благодарю покорно! — фыркнула она. — Хорошо относится, как же! Ты хочешь сказать, что он отнесся ко мне, как к некоему удобству, и ему совершенно безразлично, что это я стала ужасно хорошо относиться к нему, поскольку все, что ему нужно, — так это моя маман.

Лиз показалось, что небольшая ярко убранная комната, в которой сидели только они одни, потемнела и закружилась вокруг нее. Чувствуя, как у нее задрожали руки, она положила свою недокуренную сигарету в пепельницу и повторила, словно эхо:

— Маман? Бет, подумай, что ты говоришь!

— Уже подумала. А тебе это тоже не нравится, не так ли? Ты и сама хочешь заполучить Роджера, а выцарапать его у маман будет нисколько не легче, чем у меня. А может, и еще труднее. Потому что она нравится тебе, ведь правда? И ты также не могла и подумать, что она когда-либо сделает такое по отношению к тебе, как не могла подумать об этом и я!

Это был момент триумфа Бет.

— Даже если бы я и поверила тебе, мне-то что до всего до этого? — спросила Лиз. — Ты единственный человек, который знает, что я неравнодушна к Роджеру, и я благодарна тебе за то, что ты не разглашаешь мой секрет. Поскольку я... поскольку мне всегда было известно, что у меня в этом плане нет никаких надежд, да даже если бы я и считала иначе, я бы все равно не стала бы относиться хуже к миссис Карлайен.

— И все равно тебе лучше поверить в то, что я говорю, поскольку у меня есть доказательства. И откуда бы им взяться, если бы не этот подлый способ, с которым они проводили свою линию. Оба они одного и того же возраста, и благодаря моей болезни они имели неограниченные возможности встречаться друг с другом. При этом все время притворяясь, что они только друзья!

— Нет, в это я решительно не поверю. Миссис Карлайен слишком хорошо относится к тебе, чтобы обманывать в течение такого долгого времени. Да даже если бы она и попыталась, не тот она человек, чтобы делать что-то исподтишка, — с убежденностью заявила Лиз.

Но вместе с тем она вспомнила, что прошлой ночью она в своих надеждах могла вложить в сказанное Роджером совершенно иной смысл. «Женщина, которую я возьму в жены». Эта фраза могла означать, что он имел в виду Дженайну...

Однако Лиз продолжала: