Цветок пустыни

— Да не стоит и думать об этом, — сказал Крис, — и не нужно из-за меня заставлять Бет извиняться. Боюсь, что я знал, что нечто в этом роде должно случиться с ней, хотя и не думал, что все будет именно так. И как мне представляется, наш друг Йейт тоже не будет настаивать на извинении, даже если он и предпочел бы, чтобы Бет не разбалтывала его секреты. Однако не могу утверждать того же самого по поводу Лиз. Может быть и так, что ярость ее не будет знать границ. Но с другой стороны, может, она сдержит свои чувства ради бедняги Криса...

По этому поводу он мог бы и не сомневаться. Потому что несколькими минутами раньше взгляд Лиз, которая тоже забыла о том, что ее окружает, и об остальных людях, присутствующих здесь, встретился со взглядом Роджера, что находился в другом конце комнаты, и теперь ей стало точно известно, что и она и он — оба слушают одну и ту же сокровенную мелодию, понятную только им одним.

Как сквозь сон Лиз слышала голос Герхарда Мейера:

— Дженайна, прежде чем мы отвезем Бет домой, я думаю, нам следует немножко прояснить обстановку для наших добрых друзей, собравшихся здесь. Они должны это знать. — И, взяв Дженайну за руку, он продолжил: — Мы с Дженайной встретились в Кано еще до войны. Я там изучал тропическую медицину. Когда началась война, я вернулся в Германию. Но оказалось так, что моя бабушка не принадлежала к арийской расе.

Надеюсь, вы меня понимаете? И вместо того чтобы служить военным врачом в армии, я провел войну в концентрационном лагере. Когда я вернулся в Кано, Дженайна, должно быть, уже была замужем и в течение нескольких лет жила в Тэменрессете, хотя тогда я этого не знал.

Достаточно сказать, что я не мог найти ее следов и переходил из одной больницы Северной Африки в другую, пока в конце концов не оказался в Алжире. Когда я приехал сюда для оказания помощи местной больнице, я в разговоре с доктором Йейтом случайно упомянул Дженайну и...

— Послушайте, поскольку это я сотворил все остальное, может, и все остальное лучше рассказать тоже мне? — вставил свое слово Йейт. — Я рассказал ему, что Дженайна живет и работает в Тасгале и что Стивен Карлайен умер. Но как только встал вопрос о возобновлении знакомства с последней, тут Мейер проявил изрядную робость. После этого мне пришлось предпринять собственный демарш. Я пригласил Дженайну отобедать со мной и сообщил ей новость о Мейере, а затем представил нашего друга. После этого я отдал им на весь вечер свой автомобиль и оставил их в обществе друг друга. В десять часов вечера того же дня я уже был дома. — Сказав это, он бросил косой взгляд на Лиз. — Это было как нельзя кстати. Следующую ночь я совсем не сомкнул глаз!

— И после этого по моей вине возникла вся эта атмосфера секретности, — вставила свое слово Дженайна. — Я чувствовала, что мне нужно лишь раз снова увидеться с Герхардом, в присутствии Роджера конечно, прежде чем я сказала бы Бет, что Герхард и я пришли к решению сочетаться браком. Мне было ясно, что говорить с ней на эту тему будет делом очень трудным, и я нуждалась в его помощи. Но Бет была настроена настолько воинственно по отношению ко мне, что мне никак не удавалось это сделать. — Она повернулась и снова обратилась к Бет: — Ах, ch'erie, я была не права, признаю это. Но ведь со временем ты простишь меня, правда?

— Простить тебя? Может быть, но спустя много лет и находясь от тебя на большом расстоянии! — Губы у Бет задрожали. — Ты же не станешь воображать, что после всего этого я останусь здесь с тобой, чтобы каждый в Тасгале смеялся надо мной? У папочки были родственники в Англии. Я... я поеду к ним. Ведь ты, по крайней мере, могла бы рассказать про Роджера и Лиз Шепард. Я знаю, что она сохнет по нему, но он!.. Господи, он же ни разу не приглашал ее на обед или в клуб на танцы...

— Бет, дорогая, — Дженайна протянула девушке руку, — как ты смотришь на то, что сейчас мы все пойдем домой.

Но в это время сделал шаг вперед Эндрю.

— Если Бет хочет домой, я отвезу ее, — сказал он.

— Я не поеду домой! — огрызнулась Бет, сильнее вжимаясь в свой стул.

— Не хочешь? Ну и не надо! — Однако, сказав это, Эндрю взял ее за руку и потянул, заставив девушку встать. — А ты знаешь, — при этих словах Эндрю кивнул, — могу ли я надеяться, что ты пожалеешь меня?

— Это как еще? — Теперь Бет говорила тоном обиженного ребенка, который никак не хотел расставаться со своей обидой.

— А вот так. Похоже, что на сегодняшний вечер мне выпала роль третьего лишнего. Я просто выпадаю из этого группового портрета. Не окажешь ли ты мне честь провести со мной вечер?

— Вы хотите меня увести только с одной целью — чтобы получить возможность читать мне проповеди.

От удивления брови у Эндрю взметнулись вверх.

— Это за обедом-то? Не будет ли такое занятие губительным для пищеварения? Кстати, с нефтяных приисков приехала в отпуск новая группа молодых людей, и, как я слышал, клуб устраивает для них танцевальный вечер.

— Хорошо, я пойду, — сказала Бет и, не глядя ни на кого, выбежала из комнаты.