Цветок среди кирпичей

Люба слышала ее бормотание, которое та и не думала скрывать. Стыдно. Хотелось провалиться сквозь землю. Она не выдержала. Слезы. Как она не пыталась их сдержать, но у нее не получилось. Сбежать куда глаза глядят. И пусть будет что будет.

— Люб, ты чего? — Света обняла ее. — Не плачь. Это все мелочи. Мне на самом деле все равно. Просто не люблю, когда обманывают. Так и хочется до правды докопаться. Пойдем на свежий воздух.

Они оплатили покупки и вышли на улицу. Ветер начал поднимать снег, кидая его в лицо. Темнело. Холодно. Не знакомый город, не знакомые люди. И она одна. Люба больше не могла. Сорвалась. И никому ведь не пожаловаться. Никому не рассказать о страхах и сомнениях. Одна. Только ветер подвывает.

— Люба. Что случилось? — спросила ее Света, уводя в какой-то двор. Промерзшая лавочка. Сизоватые сумерки. Бродячие собаки, что рыщут по округе в поисках еды. Уныние, запустение. И она пытается взять себя в руки, но не получается. Рядом незнакомая женщина, которую она видит второй раз в жизни.

— Я больше не могу. — только и сказала она. — Просто не могу.

— Конечно, не можешь. Столько всего свалилось.

— Не представляете сколько.

— Так расскажи.

Наверное, действительно Люба больше не могла все это держать в себе. Она рассказала про бабушку, про отца, про так как должна была украсть документы. Хотелось хоть с кем-то поделиться, услышать, что ей делать дальше. Сама она даже не подозревала как быть. Да, она хорохорилась перед Стасом, но ей было тяжело.

— Ничего. Сейчас жизнь войдет в свое русло. Наладиться. Пока у меня поживешь. Закончишь школу. С опекой договоримся. Все оформим. А соблазнителю твоему я пальцы пообломаю, если опять к тебе полезет.

— Так не было ничего. Только поцелуи.

— Угу. Верю. Вот нацеловался и хватит. Сам тебя ко мне привез. Для дочери я хотела бы лучшей судьбы, чем ту которую он может тебе предложить. А так как я тебя к себе беру, значит, ты мне как дочь.

— Но Стас…

— Непутевый сын и тебе он точно не пара. Не бойся. Все злоключения закончились. — сказала Света, обнимая ее за плечи. — Сейчас домой придем, чаю горячего напьемся и все тревоги забудутся.

Глава 12

Люба была удивлена доброжелательной атмосферой, что царила в доме. Детвора хоть порой и воевала, но потом мирилась. Вечерами с работы приходил муж Светы, дядя Дима. Так его звали все. Как потом поняла Люба, он не занимался воспитанием, все это доверив жене, которая правила в доме как командир на корабле. Дядя Дима только и делал, что ходил на работу, по вечерам смотрел в комнате телевизор и боготворил жену. Видно было, что они любили друг друга. Однажды Света сказала, что детвора вырастает и разлетается в разные стороны вить свои гнезда, а они с ним остаются как две неизмененных перемены.

Стас старался мать не злить и почти не смотрел в сторону Любы. Люба же избегала его с того момента, как пришла вся зареванная и с покрасневшими глазами. Тогда ему хотелось плюнуть на все и обнять, утешить. Но он сдержался. Прошел день, второй, неделя, а он не мог уехать. Что-то его останавливало. Он возился с детьми, помогая им делать уроки, а сам тайком поглядывал на Любу. Она была так рядом и так далека. Это раздражало. Но и поделать было ничего нельзя.

Нюрка никак не хотела ложиться спать. В итоге он уговорил ее забраться в кровать с условием, что почитает ей книгу. Дети, обязанности. Он мог и не обращать на нее внимания, но Нюра была шумным созданием, вечно мельтешащим и путающимся под ногами. Она утомляла. К тому же это была хорошая возможность побыть рядом с Любой.

— Двигайся. — сказал он, ложась рядом.

— С чего такая наглость? — спросила она, отрываясь от книги.

— Книжку малявке читаю. — он показал для убедительности том сказок.

— Вот к ней и ложись.

— Ас тобой лежать приятнее. — усмехнулся Стас.

— Дядя Стас, так читать будете или будете болтать? — возмутилась Нюра.

— Читаю. В царстве-государстве жила принцесса, — листая книгу начал Стас.

— И как ее звали?

— Жаба. — буркнул Стас.

— Это не имя для принцессы. — возмутилась Нюра.

— Я же не виноват, что она жаба была.

— Тогда уж лягушка. — посмеиваясь, сказала Люба.