Цветок Запада

Имоджин почувствовала вкус крови во рту, она поняла, что укусила Тайрона, и быстро отпустила его руку.

— Мне было так же больно, как и тебе, — мрачно заметил Тайрон.

Имоджин продолжала сидеть на муже, наполненная им до отказа. Ей было больно, но она была все же рада, что смогла довести все до конца. Имоджин понимала, что если бы она лежала под ним, то все было бы гораздо хуже. Тогда бы она кричала и винила во всем только его.

— Разве так бывает не у всех? — спросила она мужа.

— Не знаю. Тебе действительно очень плохо?

— — Все в порядке. Что дальше? — храбро спросила она.

Фицроджер сел, прислонившись к с гене, и положил ее ноги себе на талию. Ей стало немного легче.

Он снова принялся ласкать и целовать жену, не переставая слегка шевелить бедрами.

Имоджин хотелось просить его, чтобы он все сделал, чтобы снять свое напряжение, но она боялась. Боялась новой боли. Поэтому у нее снова потекли слезы из глаз.

— В чем дело? — спросил Фицроджер, касаясь ее щеки. — Я думаю, что нам следует все выяснить.

Я все делаю не правильно, так? — спросила Имоджин.

— Ты все делаешь прекрасно, но нам нужно все закончить. Дорогая моя, постарайся кончить вместе со мной.

Имоджин не понимала, что он имеет в виду, но он начал импульсивно двигаться под ней, держась за ее бедра. Сначала ей было больно, но потом полегчало, и она поняла, каково ему было все это терпеть.

Имоджин страстно желала доставить удовольствие мужу. Она делала все возможное и любила его так, словно для них уже не будет завтрашнего дня.

Предполагалось, что они должны были разговаривать между собой, но она уже не могла. Имоджин могла только кричать, и ей даже хотелось вопить во все горло. Но ей не следовало этого делать, потому что тогда обязательно бы прибежал караульный. Имоджин закусила руку и двигалась все быстрее, наблюдая за реакцией мужа. Он же почти задыхался и без конца мотал головой. Потом Имоджин ощутила, как глубоко внутри нее взорвался фонтан его семени, и сильнее прикусила пальцы.

Имоджин поняла, что он чувствовал прошлой ночью. Сейчас и она была не удовлетворена, но ей было приятно доставить удовольствие мужу.

Фицроджер вышел из нее и повалил ее на спину прямо на землю. Его губы заглушали ее крики, пока руки не довели Имоджин до экстаза. На сей раз он действовал гораздо напористее и глубже, чем в прошлую ночь. Испытав оргазм, Имоджин почувствовала необыкновенную слабость. Потом она словно в полусне лежала в объятиях мужа.

— Эй, вы там! Я сказал, чтобы вы постоянно разговаривали!

— Заткнись ты! — заорала Имоджин. — Я закричу, если он попытается меня убить, понял?!

— Тебе следует дать по морде, — заворчал караульный, но все же оставил их в покое.

Фицроджер стал корчиться от смеха. Имоджин стукнула его по спине.

— Что ты в этом нашел смешного?

— Сейчас мне все кажется смешным, — сказал Тайрон и нежно обнял жену. Несколько дней назад она даже не могла себе представить подобного нежного отношения.

— Если я умру, то умру счастливым! — блаженствовал он.

После его слов она сразу же вспомнила обо всем.

— Ну, мне бы не хотелось этого, — сказала Имоджин, вырываясь из его объятий. — Тай, мне кажется, что ты слишком расслабился.

— Неужели? — сказал он, сел и обхватил руками колени.

У него были растрепаны волосы, и он действительно выглядел очень счастливым. Имоджин с трудом его узнавала.

— Так будет всегда? — спросила она его.

— Надеюсь, нет. Мне бы хотелось заниматься любовью медленно и нежно, а вокруг чтобы была тишина и никакой опасности. Я буду доволен, если даже нам придется не-, много умерить нашу безумную страсть.

Имоджин взглянула на свой разорванный подол. Она подумала, на кого же она стала похожа, но теперь ей было на все наплевать.

— Ты действительно так считаешь? — спросила она Тайрона.

— А ты думаешь, что я соглашусь всегда любить тебя в сырой пещере, опасаясь за наши жизни?

Имоджин внимательно посмотрела на него и спросила:

— Ты имеешь в виду настоящую любовь?

Фицроджер немного пришел в себя.

— О Имоджин, — вздохнул он, — я не знаю. Если любовь существует, я ничего о ней не знаю. Ты мне очень дорога, и я стану тебя , защищать, если даже мне придется распрощаться со своей жизнью.

— Ты бы женился на мне, даже если бы я была страшной старой каргой? — продолжила она допрос.

— Да, конечно.

— И ты бы отдал за меня жизнь?

— Естественно.

— И ты бы довел брачные отношения до конца?

— Да, но, наверно, не ждал бы так долго.

— Я опять начинаю бояться тебя.

— Постарайся не бояться. Толку от этого все равно никакого не будет.

— Нам нужно что-то придумать, — предложила Имоджин.

— У тебя есть какой-нибудь план?

— Да. Но нам придется в кромешной темноте пробираться через подземные ходы.

Потом Имоджин вспомнила, что это значит для него.

— О! Прости меня, я ведь совсем забыла…

— Да, но я пытаюсь не думать об этом.

— Тебе не стоит так бояться, — хитро глядя на него, сказала Имоджин.

— Наверно, если я побью тебя, мне станет немного легче, — сурово сказал Тайрон, но его глаза продолжали ласково смотреть на нее.

— Караульный решит, что ты меня пытаешься убить.