Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи

Когда все вошли в дом, она замешкалась у двери, чтобы бросить последний взгляд на погубленные растения, однако они оказались невредимы, и тётушка Узфа снова пришла в прекрасное расположение духа, преисполнившись такой благодарности к зуланзрам, будто они подарили ей эти саженцы.

После такого приобретения она уже готова была без сожаления расстаться с парой-тройкой поломанных вещей, но Белтран и Глаша об этом не знали, да если бы и знали, вряд ли решились бы углубиться в помещение, которое само по себе было не слишком просторным, а после того как в него вошли четыре человека, три намиянки, один киф и весьма активный кенур, не считая принцессы и самой хозяйки дома, в нём практически негде было повернуться.

Зуланзры и не стали поворачиваться — осторожно переступив порог и обнаружив достаточно места, чтобы поставить ноги и положить хвосты, они этим вполне удовольствовались.

Теперь тётушку Узфу больше всего беспокоил самый маленький гость, быстро передвигавшийся на четырёх лапах, помахивавший хвостом и шевелящий чёрным носом. Она была уверена, что с изящной статуэткой — подарком Ззии — придётся распрощаться.

«Наверняка свалит», — обречённо думала она, стараясь рассадить гостей, но краем глаза продолжая следить за Кенуром. Хрупкий минерал разобьётся на мелкие кусочки…

Кенур раза три обежал вокруг статуэтки, понюхал её напоследок и вернулся к Лоре, устроившись у её ног с чувством исполненного долга: помещение обследовал, опасности не обнаружил, а лёгкая, как бы летящая фигура, вырезанная из полупрозрачного зелёного минерала и обладавшая довольно сомнительной устойчивостью, продолжала спокойно стоять на своём месте.

Предложив гостям несколько сортов нектара, Узфа не успокоилась до тех пор, пока они не согласились отведать хотя бы цветочной воды — горьковатый настой цветочных лепестков с добавлением нектара, разумеется. Лоре он отдалённо напомнил чай с мёдом, и во всяком случае этот напиток был наименее сладким из всех предложенных.

Оживлённая беседа, состоявшая преимущественно из описания впечатлений самой Узфы, её друзей и знакомых от незабываемого выступления, а также из некоторых вопросов, которые она себе позволила, минут через пятнадцать перешла в следующую фазу.

Узфа прекрасно понимала, что они посетили её не для того, чтобы выслушивать восторженные похвалы и отвечать на её вопросы. (Впрочем, даже она не могла не заметить, как наслаждается её искренним восхищением рыжий толстохвостый киф.)

— Думаю, вы навестили меня, чтобы услышать предания и сказки нашего народа? — напрямик спросила Узфа и, получив утвердительный ответ, прибавила: — Многие могли бы рассказать и лучше меня, но, конечно, принцесса убедила вас, что мне нет равных в этом деле. Надеюсь, вы понимаете, что она не может судить об этом беспристрастно.

— Конечно, мы уже поняли, что она относится к тебе с большой любовью, тётушка Узфа, — сказала Лора, и глаза старой няни засияли счастьем, словно она узнала об этом только теперь.

— Мы хотели бы узнать всё, что известно о Башне…

— О нехорошей Башне, — перебила Лору принцесса, так как забыла предупредить, что даже название Башни стараются не употреблять лишний раз в разговоре.

Тётушка Узфа сразу же напряглась.

— Нехорошее это место и не стоит к нему приближаться — вот и всё, что можно о нём сказать, — произнесла она медленно и весомо.

— Мы должны узнать больше, — настаивала Лора, понимая, что и тут ничего не добьётся, разве что какое-то случайно оброненное слово, намёк…

— Ничего я о ней не знаю, — упорствовала Узфа, хотя не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы понять: это неправда.

— Может быть, есть кто-то, кто знает, кто сможет нам помочь? Это очень важно для нас, — не отступала живущая.

— Может, кто и знает, но я с ними не знакома, — нехотя ответила Узфа.

Снова неправда, — отметила Лора. Неудивительно, что маленькая Ззия давно догадалась — няня просто не хочет говорить об этом. Врать Узфа совсем не умела. Она была вся насквозь — настоящая, искренняя, добрая и чистая душа.

— Скажите хотя бы, почему она называется Башней именно Трёх Призраков? Почему не одного, не двух, не четырёх?

Узфа в притворном недоумении распустила усики в стороны и слегка качнула ими, как бы пожимая плечами.

— Ну не могла же ты совсем ничего о ней не слышать, ведь наверняка многие об этом шепчутся, ходят какие-то слухи, — не отставала Лора.

— Слухи, — эхом откликнулась Узфа, — слухи-то ходят, да цена им — засохший лепесток, — она тут же пожалела о том, что сказала.

— Это для вас — засохший лепесток, а для нас — целое цветочное поле, — мгновенно просунула ногу в образовавшуюся щель живущая.

Узфа поникла, вздохнула и проговорила как бы через силу:

— Говорят, раньше это была самая обыкновенная Башня. Вроде бы были там какие-то мастерские. А потом будто бы заключили туда по повелению королевы троих… троих жиззеа. Там они и умерли. У одного из них будто бы был шарф, который так там и остался и с тех пор показывается из окна Башни. Души их не успокоятся никак, не найдут дороги в Вечный Сад — вот и вся история.