Цветы эмиграции

Сколько времени длилось это безумие, никто не знал: с улицы продолжали доноситься крики и ругань, грохот почти обвалившегося по частям дома. Рядом плакала Айша. Вчера, ещё вчера они жили обычной жизнью и не ценили, какое счастье – просыпаться в собственном доме.

Всё изменилось в один день. Абиль вернулся домой, потому что забыл школьный дневник на столе. Пробежал в обуви на кухню, пока не увидела мама, и быстро вернулся на улицу. Прикрыл калитку, обернулся. Взгляд наткнулся на крестик, почти незаметный, сразу под окном. Крестик чёрного цвета, кривоватый, нарисованный наспех. Его здесь точно не было, потому что именно сквозь это окно Абиль пытался заглянуть в комнату, пытаясь определить, дома ли отец, можно ли ещё побегать на улице или на сегодня закончить с играми. Странно, откуда взялся крестик?

Вернувшись в обед из школы, он опять наткнулся на него. Мама уже нарезала для салата помидоры и огурцы, приготовила глубокие тарелки для супа и ждала сына.

– Мам, а кто-то крест нарисовал на стене дома? – спросил он у матери, обжигаясь горячей шурпой.

– Я не рисую на стенах, отец тоже, ты и нарисовал, кто же ещё? – сердито ответила мать и вышла из кухни. Потом Абиль увидел, как она во дворе разговаривает с соседом, тот что-то отвечает ей и разводит руками.

Айша не находила себе места. Ходила из комнаты в комнату, думала о чём-то, потом кинулась к серванту, где хранились документы и деньги. Длинные ловкие пальцы быстро отложили в сторону самое необходимое. Наконец пришёл муж с работы.

– Представляешь, – она начала рассказывать ему про крестик на стене их дома. Муж ел и слушал сбивчивый рассказ Айши. Красивая, двоих детей родила, а всё как девочка. Повезло ему с женой. Улыбнулся своим мыслям.

– Дети баловались, надо же из такой ерунды придумать трагедию, – заключил он. В это время пришёл сосед. Хозяева пригласили его за стол, но он отказался и стал о чём-то взволнованно шептать им, стоя в дверях. На кухне на столе ещё стояла тарелка с супом, урчал чайник на столе, когда Шахин коротко сказал жене:

– Собери детей. Возьми документы и деньги на всякий случай.

– Абиль, Айгуль, возьмите портфели с учебниками, сегодня мы будем ночевать у дяди Вали. Собирайтесь!

Мать держала сумку, с которой обычно ходила на рынок за свежими продуктами. Иногда Абиль помогал ей, тащил одну ручку сумки, а она – вторую. Сегодня полупустая сумка висела у неё на плечах. Сосед первым вышел из дома, огляделся и махнул рукой. Отец шагнул за ним, обернулся и кивнул жене и детям. Что-то тревожное и страшное чудилось в том, как они шли в гости к соседу, чей дом находился рядом, почти примыкал к их палисаднику.

В дверях их ждала хозяйка, выбежали соседские дети и с любопытством смотрели на поздних гостей. Дядя Вали велел им ложиться спать и отправил Абиля к сыновьям, а Айгуль на женскую половину.

Абиль прислушался. Сквозь неплотно прикрытую дверь доносились голоса взрослых:

– Сват мой рассказал сегодня утром, что дома турков-месхетинцев будут поджигать.

– Откуда они знают, где живут месхетинцы?

– Крестом пометили все дома.

– Ой, утром Абиль сказал, что видел крест на стене нашего дома.

– Вам надо некоторое время пожить у нас и никуда не выходить. Потом что-нибудь придумаем.

Мать заплакала и стала благодарить соседей.

– Спасибо вам большое!

– Сестра, мы сколько лет прожили рядом, вы для нас ближе родственников. Мы с вами первые жители в Кувасае. Кто, как не мы, будем помогать друг другу.

Шёпотом Вали рассказал, что в город привозят на автобусах и поездах иногородних узбеков; прежде их в глаза никто не видел, своих-то в маленьком городке знали друг друга в лицо.

– Может быть, всё ещё уладится? – вздохнула Айша.

Абиль расстроился. Летние каникулы только начались, а надо сидеть дома взаперти, да ещё и у соседей, лишний раз вставать с места стесняешься, как будто на уроке в классе торчишь, только без перемены. Вместо учителей разговаривают взрослые, помолчат недолго и опять о чём-то рассуждают. Хозяйка не успевала заваривать свежий чай.

Глава 5. Смоленская область и Сочи

Погромы пошли по всей Ферганской долине: преследовали турков-месхетинцев, которые были депортированы в Узбекистан из Грузии в 1944 году. Жгли их дома, избивали мужчин камнями, железными цепями убивали женщин и детей. Началось с того, что один турок-месхетинец дурно обошёлся с покупательницей-узбечкой: продал ей плохую клубнику. К истории с клубникой постепенно добавляли другие факты, получалось, что какие-то пришлые обижают узбеков на их же земле.

Уцелевших в страшных событиях турков-месхетинцев вывезли в разные места.

«18 июня 1989 год – Смоленск», – отметил Шахин в небольшом календаре и напротив поставил крестик; второй после с начала погромов в Кувасае.