Цветы из огненного рая

Видимо, Надин устала спорить насчет овец, но была настроена уладить дело с месье Жюлем миром. Мужчина сказал что-то еще, но затем прошел в дом вслед за гостями, чтобы вскоре уйти, унося в руках миску ароматного ванильного печенья и слоеной выпечки.

– Теперь он снова счастливый! – улыбнулась Надин. – Это магия, mes biscuits. Делать людей счастливый.

Улыбаясь, женщина пригласила Кэт и Карпентера в гостиную, расположенную рядом с просторной кухней. Она была обставлена простой красивой мебелью, повсюду лежали разноцветные подушки и тканые коврики. Кэт заметила целых три вазы с цветами, аромат от которых смешивался с запахом печенья. В кухне стояла большая миска с дрожжевым тестом, которое дожидалось своего часа.

– Нужно немного сделать на завтра, я обещать месье Реве brioches[64], – пояснила Надин. – А теперь садиться, кушать biscuits, а я варить café[65]. Сейчас мы будем пить

café. – Она умчалась в кухню, где поставила кофейник и начала мять тесто и лепить шарики.

Кэт неловко потянулась к миске с печеньем, откусила кусочек – и подумала, что в жизни не ела ничего вкуснее.

– Это восхитительно! – изумилась она. – Как это готовят?

Может быть, она раздобудет рецепт для Иды.

– Нужно положить много сахара, chérie[66]! – крикнула из кухни Надин. – И много любви!

Карпентер усмехнулся. Настроение его улучшилось, видимо, они с Надин решили пока не думать об овцах. С глаз долой – из сердца вон.

– Надин у нас кондитер, – пояснил он Кэт. – Она занималась этим еще в Париже, пока не вышла замуж за Пьерро. А теперь, когда он умер, она продает свою выпечку в универсальном магазине. Это дает неплохой доход, только он весь уходит на прокорм овец, которые не приносят ей ровным счетом ничего.

– Пьерро говорить, разбогатеть! – возмутилась Надин.

Она как раз вошла в комнату, неся свежую выпечку и кофе, источающий соблазнительный аромат. Одно печенье она сразу же бросила Охотнику. В чашках были сливки, сахар и, наверное, немного кофе – такого Кэт, которая уже успела устроиться в маленьком кресле, никогда прежде не пробовала.

– Кондитерская помогла бы тебе разбогатеть, – подбросил идею Карпентер. – Продашь овец – сможешь открыть свой магазин. Вот прямо на рыночной площади. Все бы туда ходили!

Надин шумно вздохнула:

– Oui[67], собственная pâtisserie[68] – это моя мечта. Но я не мочь продавать овцы старого доброго Пьерро!

Она поставила в духовку brioches – сладкие сдобные булочки – и устроилась рядом с Карпентером на маленьком диванчике, который, однако, с трудом выдерживал вес даже одного мужчины. Тем не менее Охотник попытался тоже устроиться там. Надин дала ему еще печенья.

– Ты хороший собачка! Если ты мне оставлять собачка, все с овцами хорошо. И он меня любить!

Охотник смотрел на нее с обожанием.

– Пока вы его кормите, – отозвалась Кэт. – Послушайте, мистер Карпентер…

В гостиной у Надин царил уют, а выпечка была просто бесподобной, но она чувствовала себя здесь лишней. Пусть Надин проявляла щедрость и гостеприимство, но наверняка то время, пока пеклись brioches, она хотела бы провести, обнимаясь со своим Томом, а не беседуя с Кэт.

– Мне пора прощаться.

– Оставайтесь, пожалуйста. Друг Тома – мой друг тоже. Так говорить? – радостно воскликнула Надин.

Судя по всему, чувство ревности было ей чуждо, она даже не спросила, что привело сюда Кэт, да еще и вместе с ее возлюбленным.

Кэт покачала головой:

– Нет, мне… мне нужно…

– Она та самая девушка, которую ищет Джордж Хемплмен, – пояснил Надин Карпентер.

Услышав такую новость, женщина разразилась целой тирадой по-французски, начинавшейся с mon Dieu[69] и, по всей видимости, выражавшей ее радость от того, что Кэт наконец-то нашлась.

– Он все время спрашивать о вас. Очень переживать, говорить Том. Я хорошо понимать, вы наверняка вроде… вроде потерянная дочь!

– Ну, не совсем, – пробормотала Кэт. – Но мне действительно пора, иначе будет уже слишком поздно наносить ему визит. Не хочу показаться невежливой. Хемплмены живут здесь же, в поселке?

Карпентер покачал головой:

– Нет, не совсем. Джордж живет в Немецком заливе. Это немецкое поселение у воды, как уже понятно из названия. Одна или две немецкие семьи прибыли вместе с французами и построили себе дома. Хемплмен присоединился к ним, когда приехал сюда. Самый красивый дом в поселке – сразу узнаешь его, не промахнешься. Он еще тогда, в заливе Пераки, построил роскошный для Линды, а теперь, для Элизабет, – еще лучше.

– Так зовут его новую жену? – неуверенно спросила Кэт. Она не могла представить себе Джорджа Хемплмена ни с кем, кроме Линды. – Она… намного моложе его?

Сама собой напрашивалась мысль о том, что, возможно, ей придется встретиться со своей ровесницей, ибо успешный бизнесмен наверняка решил скрасить свою старость женитьбой на молодой девушке.

К счастью, Карпентер успокоил ее.