Цветы из огненного рая

– Только Оттфриду не говори, но именно этого я и добиваюсь, – сухо заявила Ида, и оба расхохотались.

Если бы Ида знала, что поедет с Карлом, она всю ночь ломала бы себе голову, пытаясь придумать темы для непринужденного разговора. Однако все случилось так неожиданно, что она даже не успела разволноваться. Ида и Карл говорили о Новой Зеландии, о разнице между Северным и Южным островами, о спорах по поводу земли. Карл рассказывал о своих путешествиях, а потом и о книгах, которые прочел. Ида же могла лишь пересказывать истории, услышанные от Гибсона.

– А я ведь всегда любила читать, – с сожалением в голосе произнесла она. – Но в Санкт-Паулидорфе не было книг.

И вдруг она стала рассказывать ему о поселке. Не об Оттфриде и собственных мучениях в его постели, не о его хвастовстве и эскападах, а о строительстве общины, о миссионерах, о возведении домов и постоянных наводнениях.

– Я представляю, как реагировал на это Ланге, – мрачно заметил Карл. – «Возблагодарим же Господа за то, что вода унесла только половину…» – И он поднял руки в молитвенном жесте, подражая тому, как читал проповеди Якоб Ланге.

Ида захихикала.

– Хуже того, – сказала она, – первый раз принесло ил, который покрыл весь мой огород. И я должна была благодарить Господа за хороший чернозем!

Карл тоже рассмеялся:

– А в следующий раз – за то, что во время потопа сдохли крысы.

– И за то, что в ближайшие месяцы нам не грозит засуха… – хохотала Ида.

И вот они уже наперебой придумывали, за что еще можно было благодарить Господа после наводнений в Санкт-Паулидорфе. Ида испытывала при этом некоторое чувство вины, но она уже много лет – а может, и вообще никогда в жизни – не смеялась от души.

– Лично я от всего сердца благодарен Господу за то, что он увел тебя из Санкт-Паулидорфа, Ида! – наконец сказал Карл и тут же посерьезнел. – Я знаю, что это грех, я не должен был желать, чтобы поселение потерпело крах, но ведь я вас предупреждал, а больше ничего сделать не мог. Я уже думаю, что Господь не осудит меня и за то, что я хотел другой жизни. Когда… когда он, кстати, стал таким?

Ида наморщила лоб:

– Кто? Господь?

Карл натянуто улыбнулся:

– Конечно же нет. Извини, я непоследователен. Разумеется, я имею в виду Оттфрида. Когда он так изменился? Я никогда не любил его, Ида, и никогда не хотел, чтобы ты была с ним, но я считал его человеком праведным. Я думал, что он будет таким, как твой отец… или его отец.

– Они тоже непростые люди, – негромко сказала Ида.

Карл обнял Кэрол, игравшую поводьями, сжал крохотную ладошку в своей руке и при этом слегка коснулся Иды.

– Тебе не кажется, что ты приукрашиваешь ситуацию, называя Оттфрида просто сложным человеком? Ида, он пьет. Он не работает. Он проиграл все свои деньги.

– У него еще осталось на овец, – процедила сквозь зубы Ида и так крепко прижала к себе Линду, что малышка возмущенно вскрикнула.

Как было здорово шутить с Карлом! Зачем ему понадобилось все разрушать? Она терпеть не могла защищать Оттфрида, но что поделаешь – он ее муж.

– Это меня по-прежнему удивляет, – отозвался Карл. – И он дурно обращается с тобой. Нет, мне никто ничего не рассказывал, в том числе Кэт, хотя она приходит в ярость, когда встречает тебя с заплаканным лицом, и это очевидно. Я слышу, как лает собака и плачут дети. И я… я чувствую твою грусть, Ида, и твой страх. Иногда это просто невыносимо.

Говоря это, он смотрел прямо вперед, теперь же он обернулся к своей спутнице. В его пристальном взгляде читалась тревога, но Карл все же надеялся, что она наконец откроется ему.

– Если я могу выносить это, то и ты сможешь, – негромко ответила Ида. – Или ты все еще думаешь о побеге? Хочешь сесть на ближайшее судно, отправляющееся в Байю?

Карл переложил поводья в правую руку, а левой обнял Иду, привлекая ее и обеих девочек к себе.

– Скажи только слово, Ида. Если хочешь, если можешь, если договоришься с Господом или собственной совестью, или что там еще держит тебя рядом с Оттфридом, то мы сядем на ближайшее судно и поедем отсюда хоть на край света.

Ида доверчиво позволила Карлу обнять себя, изо всех сил пытаясь не думать о последствиях. Она не хотела думать и о том, что, возможно, скоро он попытается позволить себе нечто большее, если сейчас она не воспротивится. Она лишь наслаждалась теплом его тела, слушала, как он шутит и болтает с детьми, а вечером спокойно сидела рядом с ним у костра. Она укачивала детей, пока он ловил рыбу и жарил ее, а также выкапывал корешки почти так же ловко, как Кэт.

– На Северном острове заворачивают еду в листья и тушат в специальных ямах под горячими камнями. Потом выкапывают, когда она уже готова, – рассказывал он, и Иде уже снова хотелось шутить и смеяться.

– Тут любят выкапывать еду из земли, – заметила она. – Вспомни киви. Брат Оттфрида, Эрих, или Эрик, как он теперь себя называет, обладает каким-то шестым чувством насчет того, где они могут прятаться.

Карл закопал корешок в угли костра, чтобы испечь его.

– Эрик – хороший парень, – сказал он.

Ида потерла рукой лоб.

– Он не похож на Оттфрида. И мне кажется, что так было всегда.