Цветы из огненного рая

Те Раупараха надул губы. Затем он отдал какие-то распоряжения, подозвал к себе некоторых мужчин и женщин и направился к одному из домов. Те, кого он выбрал – старейшие члены племени, – последовали за ним, вскоре к ним присоединился и Те Рангихаэата, который наконец неохотно оставил тело жены. Светловолосая девушка накрыла его одеялом. А затем подошла к пленникам.

– Мне так жаль! – произнес на языке маори Крис.

Капитан Уэйкфилд тут же вмешался:

– Вождь должен поверить нам, никто не хотел этого…

– Вождь никому ничего не должен, – резко возразила девушка. – Сейчас он проведет совещание со старейшинами племени. Они решат, что с вами делать дальше.

– Но он должен привлечь к переговорам меня! – возмутился Уэйкфилд. – Тогда мы могли бы сразу же…

Крису хотелось только одного: ударить этого человека, пусть он его начальник, заслуженный солдат, уполномоченный Новозеландской компании и основатель города. Для него капитан был только глупым и бессердечным идиотом.

– Боже мой, да прекратите же вы наконец! – набросился на него Крис. – Неужели вы не понимаете? Речь идет не о пятидесяти или сотне фунтов выкупа, речь идет о наших головах! Те Рангихаэата хочет, чтобы нас всех убили!

– Кем она была? – негромко спросил он у Кэт, когда испуганный Уэйкфилд наконец замолчал. – Она много значила для тебя, да?

– Моя приемная мать. – Голос девушки дрогнул. – Те Ронга. Дочь Те Раупарахи и жена Те Рангихаэаты. Она была всем нам матерью, всем нам дочерью… она говорила с духами…

Крис застонал.

– Прошу, поверь, мне искренне жаль, и я соболезную твоей утрате, – произнес он. – Это не должно было случиться.

Кэт кивнула.

– Ты не виноват, – сказала она. – И думаю, что никто из них не стрелял. – Она махнула рукой в сторону пленных англичан. – У землемера даже оружия не было. Многих из них я вообще не видела, то есть они сидели так далеко позади, что им пришлось бы целиться сквозь ряды своих товарищей, да и стрелять тоже. Но согласятся ли с этим старейшины?..

– Когда они примут решение? – спросил Крис.

Кэт пожала плечами:

– Ночью, не раньше. Сейчас они разговаривают… Тебе остается только ждать…

Крис откинулся назад. Запястья болели, ему неудобно было сидеть на твердой земле, и он с ужасом ждал приговора вождей, но все равно не мог отвести взгляда от девушки. Глаза у нее были насыщенного карего цвета, иногда в них мелькали янтарные искорки.

– Ты хорошо потрудилась, – осмелился произнести он. – Я про перевод. Мы… у нас все могло получиться.

Кэт с грустью кивнула:

– Все пошло не так. Те Ронга сказала бы, что мы разозлили богов, сократив повири. Но ваши люди… они не дождались даже каранга…

Каранга – клич женщины, обладавшей самым высоким рангом в принимающем племени, – завершал церемонию приветствия и создавал узы между богами и обоими племенами.

– Те Ронга крикнула бы? – спросил Крис.

– Да, она сделала бы это, – ответила Кэт. – Она всегда хотела лишь мира.

С этими словами девушка поднялась и, прежде чем Уэйкфилд успел ей что-то сказать, без всякого снисхождения взглянула на капитана.

– Вам сообщат о решении на рассвете, а до тех пор можете молиться…

В конце концов Кристофер провел адскую ночь в огороженной части площади, связанный и замерзший. Земля была там не настолько твердой, как в центре площади для собраний, ее недавно перекапывали, и его донимала сырость. Возможно, она предназначалась для сада или огорода. Кристоферу было страшно, он все думал о том, не собираются ли маори утром удобрить ее кровью.

Пленников поместили в этот загон, поскольку их там было легче охранять, а кроме того, они не мешали проводить поминальные обряды, к которым готовились на площади. Деревенские женщины всю ночь пели скорбные песни и заклинали духов. Даже пленники, ничего не знавшие о том, в какой опасности находится их жизнь, – Уэйкфилд и Фенрой решили никому не говорить, о чем именно совещаются маори, – не сумели сомкнуть глаз.

Кэт чувствовала себя не лучше. Она должна была помогать обмывать Те Ронгу, но не могла отойти от дома собраний, в котором заседали старейшины. Тоскуя, девушка сидела на земле, закутавшись в одеяло и снова чувствуя себя такой же покинутой и никому не нужной, как после смерти миссис Хемплмен. Однако теперь Кэт испытывала и тревогу: она боялась, что утром придется не только участвовать в погребении, но и, возможно, присутствовать при казни девятнадцати человек. Кэт ничего не сказала Крису, оставив ему надежду, но она хорошо знала Те Рангихаэату: если уж молодой вождь что-то вбил себе в голову, то отговорить его от этого могла лишь Те Ронга. Поэтому, если у пакеха и был хоть какой-то призрачный шанс на спасение, то дать его им мог только Те Раупараха. Последнее слово при принятии решения всегда оставалось за вождем племени. И он тоже наверняка видел, что пленники невиновны. Или нет? Конечно же, он был занят ссорой с Томпсоном…

Кэт долго ломала голову, но в итоге пришла к неутешительным выводам. Если совет старейшин потребует головы капитана Уэйкфилда и его людей, то Те Раупараха возражать не станет.