Цветы на камнях

— Спасибо! Я тронута, — тихо ответила княгиня, вглядываясь в глаза Сергея. Ее, казалось, заинтересовал этот рыжеволосый бородач с необычайно светлой для этих краев кожей.

И вновь досталось бедному Сергили. Княгиня одела их на руку, улыбнулась солнечной улыбкой, повернулась к охраннику и ядовито сказала:

— Вот какие подарки надо дарить женщине! Понял, раб?!

— Да, госпожа, — простонал сконфуженный Сергили.

— Великолепно! — засияла женщина. — А теперь пройдем в мои покои! Я слышала, вы прибыли издалека?! Нам есть о чем поговорить! Ты мне нравишься! Проводи меня, огневолосый богатырь! — это уже было адресовано Сергею.

Спиной чувствуя саркастические ухмылки товарищей, Сергей предложил ей свою руку. Княгиня, едва достававшая макушкой до его подбородка, нежно взяла его под локоть и жестом пригласила гостей следовать за ними.

А с лица Айрата исчезла его самодовольная улыбка.

Глава 13

Закон игра, хозяйка-дура

— Втыкай! — громко крикнул Сергей, чтоб его было слышно через противогаз. — Аккуратнее, прибор сломаешь!

— Что? — не понял Тенгиз.

— Аккуратнее, говорю! Это же зонд, а не лом!

— Слушай, сам сказал, втыкай, вот я и воткнул!

Сергею казалось, что он сейчас сгорит. Лазить несколько часов в противогазе, в антирадиационном костюме под сорокаградусным солнцем, где нет ни единой тени, — это перебор. Пот заливал глаза, во рту было сухо, как в пустыне. Хорошо, влагопоглотители в противогазе были свежие. Он сейчас проклинал и Гарро, и, до кучи, Крайтона. И сейчас ему просто до помешательства хотелось домой, к Кетино, к детишкам.

Переговоры с княгиней, мать ее так, прошли успешнее некуда. Она вцепилась в Сергея мертвой хваткой, наговорила ему на ухо кучу разных непристойностей, после чего уселась в гламурное креслице, изображавшее трон, и потребовала подробного рассказа о Союзе выживших поселений, обо все аспектах жизни поселян. Рассказывал Гарро. Слушала княгиня внимательно…первые двадцать минут, потом пошла к антикварному туалетному столику, а расспрашивал их уже Айрат, которому королева здешних мест доверяла. Наведя марафет, княгиня вернулась и продолжила расспросы.

Интересна была реакция на предложение Гарро начать переговоры о присоединении к Союзу. Княгиня сначала проявила интерес, клюнув на дешевые товары и продукты. Но Айрат необычно жестко осек женщину, сказав, что надо все обдумать.

Потом начался торг, — прямо в будуаре Княгини. Кабинетом назвать это помещение с широкой кроватью, шелковыми (дырявыми, правда) простынями, зеркалами и игривыми занавесочками, язык не поворачивался.

Когда местной хозяйке показали мешок настоящих свежих огурцов, она потеряла дар речи. Даже Айрат приподнялся со своего стула, присвистнул. Хозяева Города Игроков с трудом бороли в себе желание накинуться на невиданное сокровище, будто перед ними раскрыли ларец с алмазами. Княгине, Айрату и Сергили предложили попробовать свежие овощи. Княгиня схватила свой огурец сразу и стала жевать с такой яростью, что у нее, казалось, зубы вылетят. Айрат от своей доли отказался в пользу Княгини, его примеру последовал и Сергили. Благородства последнего хозяйка не оценила:

— Ты что, думаешь, я возьму еду, после того, как ты касался ее своими вонючими руками?! Забери и подавись, свинья!

Чем же таким Сергили насолил княгине, раз он попал в такую немилость? Обхаянный старшина блок-поста сконфуженно завернул свой огурец в тряпицу, положил в карман.

Итак, мешок огурцов, два десятка стволов оружия, патроны, комплекты химзащиты. Взамен Гарро просил топлива. И дальше начался базар.

Княгиня предложила за все это великолепие такую смешную плату, что Гермоген без слов стал завязывать мешок. Правительница возмутилась, прибавила еще, вмешался Айрат, но Гермоген и его помощники-крестьяне встретили этот натиск с достоинством. Пошел торг на повышенных тонах, слышалась брань Айрата, протесты Гермогена. Даже Тенгиз вмешался в спор. Сержант Гарро на этот раз умолк, с интересом наблюдая, до чего договорятся кавказцы. Сергей тоже участия в споре не принимал.

Порой стороны приходили в такое ожесточение, что, казалось, сейчас схватятся за ножи. Сергей впервые обратил внимание, как меняется в гневе выражение лица этой милой молодой женщины, увешанной золотом. Он вспомнил знаменитых парижских гаргулий…или гарпий. Короче, каменные фигуры чудовищ на каком-то парижском здании. Так вот, — самое то. Айрат тоже потемнел от гнева, его руки стискивали подлокотники архаичного кресла, будто искали оружие. Видно, не привыкли к такому обращению сильные города сего. Ох, с каким бы удовольствием прикончили бы они наглых путешественников, ох, растерзали бы их на лоскутки! Если бы не помнили о танках и сотне солдат, ждущих своего часа в Бицменди!