Цветы на камнях

- Слушай, Рамон… - начал было Тенгиз, но Начос перебил его:

- Да, я знаю, отвезти вас обещал! Сейчас, подождите! Только еще никому морду не набейте, о-кей?

Он подошел к часовому, прогуливавшемуся неподалеку, подал ему какую-то бумажку. Часовой махнул рукой куда-то за здание.

Сергей и Рамон некоторое время стояли молча. Русский смотрел на небо. Грузин делал вид, что изучает «Хаммер». Наконец, Сергей прервал молчание:

- Тенгиз, у меня тут махорки немного осталось. Курить не будешь?

- Нет, не хочу сейчас. Отсыпь, сколько не жалко.

- Это мы мигом…

Послышался шум мотора, и из-за угла выехал старый советский УАЗик, у которого отсутствовала правая задняя дверь. За рулем сидел солдат в американской форме. Рядом с ним Рамон:

- Ну вот, господа, карета подана! Домой с ветерком поедем!

- Слушай, друг, а можно я за руль сяду?! – Тенгиз вновь предался воспоминаниям. – Я тебя прошу, брат, пожалуйста!

- За руль? Ну что, разрешить что ли? – вопросительно посмотрел Рамон на Сергея.

- Я не против. Водила он классный! – улыбнулся тот.

- Ну что же, о, кей, - вздохнул Рамон. – Надеюсь, я об этом не пожалею!

Глава 7. Женские заботы

Пока муж с Тенгизом ездили в столицу Союза, Кети дома перешивала старое платье. Нана сидела рядом на стульчике, положив пальчик в рот, и с интересом наблюдала, как мама рукодельничает. Кети смотрела на дочку и улыбалась.

- Ты мое золотце! Будешь маме помогать, когда подрастешь?

- Буду, - промолвила девочка зачарованная действом. Ей нравилось смотреть, как в искусных маминых руках старые, потерявшие былую красоту ткани превращались в красивые платьица, юбочки, штанишки. Ей казалось, что мама – это такая ласковая волшебница из старой сказки. А папа – сильный рыцарь, убивший трехголового дракона. Правда, он иногда был строг, но все равно он самый лучший на свете! И мама самая лучшая!

А Ярик противный! Дерется, отнимает игрушки, пугает и дразнится! И говорит что-то непонятное, и язык показывает! Надо будет опять папе пожаловаться!

Вдруг внимание маленькой Наны привлекло нечто за окном. А именно: ее золотоволосая куколка Сули, болталась и прыгала за окном, подвешенная за веревочку. Наверное, Ярик опять залез на крышу и взял ее игрушку, и теперь дразнится!

- Мама! Посмотри! – Нана показала на окошко. – Ярик опять мою игрушку забрал!

Мама, занятая работой, не придала этому серьезного значения. Ограничилась устным вмешательством:

- Ярослав?!

- Да, мама! – раздалось откуда-то с чердака.

- Ты опять хулиганишь?!

- Нет, что ты!

Нана возмущенно встала со стула, сжав кулачки. Пошла к двери.

- Ну, Ярик! Я папе пожалуюсь!

Довольная своей угрозой, Нана открыла дверь.

- Ярик! Отдай мою Сули!

И вдруг на голову малышке обрушился водопад. Целое ведро ледяной воды! Нана взвизгнула от неожиданности и заревела. А над крыльцом на крыше стоял невыносимый Ярик, потрясывая ковшиком. Вид у него был как у Наполеона в момент коронации:

- Ребята! Получилось! Выманили! Так тебе и надо, ябеда! Ябеда, ябеда!..

- Ма-а-ма! – заревела малышка.

Кети, испугавшись, бросила платье, выбежала на крыльцо. Чуть не упала, наступив на низ собственной юбки. А на крыльце стояла промокшая, рыдающая дочка, заливавшаяся горючими слезами.

- Ярослав! – Кети была вне себя от злости. – У тебя голова есть, негодный ты мальчишка?! Ты что наделал, паршивец?! Она же маленькая совсем! Упокойся моя милая, моя хорошая! – Кети взяла на руки рыдающую девочку, понесла ее в дом.

- А чего она ябедничает все время?! – раздался возмущенный мальчишеский голос.

- Ух, я тебя сейчас! – Кети схватила старый мужнин ремень, полезла по лестнице на крышу. Делать это полной, немолодой уже женщине было непросто, и с каждым преодоленным метром в ней только крепла уверенность в необходимости возмездия.

Над самой головой прогремел громкий мальчишеский свист, загромыхала вагонка на крыше. Когда разгневанная мать все-таки преодолела высоту ступенек и выглянула в чердачное окошко, она увидела, как к кустам у противоположного дома уносился негодник Ярослав и вслед за ним промелькнули еще две шустрые фигуры:

- Ярослав! – закричала Кетеван, потрясая ремнем. – Я отцу пожалуюсь! Пеняй на себя! Каха, Вано! А к вам домой сегодня обязательно зайду! Все матерям расскажу!

Снизу слышались всхлипы обиженной девочки. Кети бросила на пол свое оружие и начала столь же героический спуск вниз по приставной лестнице. Залезть наверх несложно, сложно спуститься вниз. А Кетеван не была большой любительницей экстрима.

- Ой, мамочки! – прошептала она, когда ей показалось, что лестница шатается.

Спустившись все же с чердака на грешную землю, Кети принялась переодевать и вытирать несчастную дочку полотенцем, утешать ее ласковыми словами. Нана еще всхлипывала. Успокоилась она, когда мама принесла со двора ее куколку, украденную братом, и дала ей конфету.