Цветы на снегу

— В общем-то, ничего страшного. Просто нервный срыв. Ей много пришлось пережить за последнее время.

— Где она? Кто вы такой?

— Слишком много вопросов, любезнейший, — осадил его голос в трубке. — Нам пришлось временно госпитализировать ее в нашу клинику. Ей нужно пройти обследование, восстановительный курс. Возможно, курс лечения. Все это время она пробудет у нас, под надзором опытнейших врачей. И санитаров.

Последнюю фразу человек особо подчеркнул, вкладывая в нее зловещий смысл. У Кирилла желваки заходили ходуном.

— И чего вы хотите?

— Мы? Мы хотим только помочь ей прийти в себя.

— Она была полностью в себе. А я вот начинаю из себя выходить, — сквозь зубы процедил Кирилл. — Так что кончайте юлить и говорите, что вам нужно.

— Не надо так нервничать. А то, не дай бог, и вам потребуется госпитализация. Как я уже сказал, нам не нужно ничего. Но есть люди, которые просили вам передать, что могли бы ускорить выписку Анны Петровны. В конце концов, это просто нервный срыв. К сожалению, на рождественской неделе большинство докторов на отдыхе, и за больными только присматривают, чтобы им было хорошо. А вот обследование можно будет провести только через две недели.

— И все это время она будет у вас?

— Разумеется. Мы же заботимся о своих пациентах и не можем допустить, чтобы за ними не было профессионального присмотра.

— И чего хотят эти «люди»? — саркастически хмыкнул Кирилл.

Он быстро приходил в себя, потому что это уже была не неизвестность, это была схватка, где нужно мобилизовать все силы, чтобы победить.

— В Новый год принято входить, закончив все свои дела в году уходящем. А у вас осталось одно незавершенное дело. Эти люди хотели бы, чтобы оно подошло к своему логическому окончанию. Причем не позже, чем завтра. А лучше еще поспешить. Вы меня понимаете, Кирилл Ильич?

— Я тебя прекрасно понимаю, мерзкий ты засранец, — голос Кирилла был холоден и презрителен. — Звони завтра, в это же время. Еще есть что мне сказать?

— Не тяните — это главный совет.

— Тогда отбой.

Кирилл в сердцах бросил трубку на рычаг.

— Ну как? — Анатолий выжидающе посмотрел на Жанну.

— Бесподобно, — криво усмехнулась та. — Ничего конкретно не сказал, но не понять, что требуется, может только дебил. В тебе гибнет талант дипломата. Может быть, когда мы получим деньги, не стоит их разделять, а попробовать объединить и вместе запустить какое-нибудь дело. Квартира, в конце концов, может и подождать. Мы можем неплохо заработать.

— А что, интересный вопрос. — Анатолий чувствовал себя победителем. — Стоит хорошенько обдумать.

— Лишь бы этот старикан чего-нибудь не учудил. С него станется, — нахмурилась Жанна.

— А ему некуда деваться, — зло рассмеялся ее партнер. — Если вы, Жанна, не обманываетесь в моральных качествах своего свекра, то он в капкане. Ну а если он решит забить на свою возлюбленную и встанет грудью за недвижимость, то моей вины в этом нет. Я сделал все, что мог.

— Это невозможно, — отмахнулась Жанна. — Я боюсь только одного — как бы он не придумал какой-нибудь третий вариант.

Кирилл Ильич отошел от телефона, молча сел на стул и ушел в себя.

— Эй, дед! — толкнула его в плечо внучка. — Ты ничего не забыл? Например, что ты не один и что мы тоже ужасно волнуемся. Чего там?

Кирилл встрепенулся, словно возвращаясь откуда-то из другого мира, обвел всех чуть мутноватым взглядом. Потом глубоко вздохнул, потер лицо ладонями.

— Нечего тут юлить. Я думаю, что знаю, в чем дело. Они хотят, чтобы я отказался от дачи.

Даша выронила из рук пепельницу, которую собиралась отнести на кухню.

— А… А при чем тут дача? Какая связь?

— Видишь ли, внучка, — Кирилл вперил взгляд в пол, — кому-то очень понадобился этот дом. Я не знаю, чем он так им приглянулся, но они готовы ради него пойти на все. Не смогли договориться со мной — начали бить по тому, что мне дорого.

— А вы… Вы откажетесь? — спросил натянутым голосом Димка.

Он сидел в углу на корточках, став почти незаметным. Кирилл посмотрел на него, невесело улыбнулся.

— Ради нее, парень, я откажусь от всего, что у меня есть. Даже от себя откажусь. Пусть подавятся.

— И что нужно делать? — возбужденно поинтересовалась Даша.

— Да все просто. Завтра он снова позвонит, и я дам согласие. Думаю, нотариуса своего они найдут даже первого января, раз уж им так нужно. — Кирилл Ильич с горечью покачал головой. — Нашли, за что поймать, гады.

— Кирилл Ильич, — снова отозвался из своего угла Димка. Его лицо заострилось и побледнело. — А помните, вы вчера говорили, что если дело становится серьезным, то его серьезно нужно решать, а на спину, подняв лапки, бросаются только слабаки.

Димка с вызовом посмотрел в глаза Кириллу. Тот сквозь боль улыбнулся.

— Ты классный парень, Димка. А будешь еще лучше. Но для того, чтобы драться, нужен хотя бы один шанс. Даже не то чтобы шанс победить, а хотя бы шанс ударить. Нужен противник. А у нас его нет. Мы не знаем, куда бить.

Димка еще сильнее насупился, понурил голову. А потом, не поднимая взгляда, выговорил через силу:

— У меня есть одно подозрение. Я еще не уверен. Но может быть, мы сможем вычислить хотя бы противника.