Цветы в море зла

После того как начальник области Юй Минь опозорился на аудиенции, его покровитель, главный евнух Лянь, сумел свалить всю вину за продвижение невежды на наложницу Бао, приукрасив свой рассказ множеством вымышленных подробностей, которые еще больше разожгли в старухе подозрительность. Правда, император поступил с Юй Минем очень строго, и вдовствующая государыня не могла ничего возразить, однако гнев ее от этого только возрос, и она продолжала придумывать, как бы придраться к Бао.

Тем временем в связи с назначением Юй Банли на должность начальника шанхайской области отовсюду поползли слухи, будто он получил свой пост благодаря протекции Бао. Однажды, когда император и Бао находились в Запретном городе, старая императрица внезапно посетила их дворец и обнаружила там письмо Вэнь Динжу к обеим наложницам, в котором тот просил оказать содействие одному человеку, не указывая ни имени его, ни фамилии. Вдовствующая государыня моментально объявила это письмо доказательством преступления, наказала Бао батогами и снизила ее вместе с Цзинь до звания «драгоценных людей». Евнухи, присматривавшие за наложницами, были частично перебиты, а частично сосланы. Кроме того, с этих пор она запретила императору навещать обеих наложниц. Подумайте, мог ли государь покорно снести подобное надругательство над его личностью? В этом-то и состояла причина размолвки между двумя дворцами.

Вэнь Динжу, будучи наставником наложниц Цзинь и Бао, знал дворцовые дела лучше, чем кто-либо другой, а министр Гун Пин обучал самого императора, и тот часто жаловался учителю на деспотизм старой государыни. С этими людьми Цянь Дуаньминь был в очень близких отношениях, и поэтому сейчас, когда разговор коснулся описанной выше темы, оказался сравнительно осведомленным.

— Я тоже кое-что слышал о размолвке между двумя дворцами, — промолвил он, — но, как мне кажется, на низложение государя старая императрица вряд ли решится пойти. Конечно, она давно уже мечтает об этом, но ведь сейчас самый разгар войны, положение исключительно опасное. Думается, что ваше беспокойство не более основательно, чем страх человека из Цзи [315]. Если же это по-прежнему вас волнует, то генерал Лю Икунь на ваше счастье как раз в Пекине. Можете тайно повидаться с ним и попросить принять соответствующие предупредительные меры. А я посоветуюсь с канцлером Гао Янцзао и министром Гун Пином. Под предлогом защиты столицы мы вызовем в Пекин старого генерала хуайской армии Ни Гутина. Этот человек предан императору и смел, с ним можно быть абсолютно спокойным. Кроме того, мы попросим Чжуан Чжидуна — губернатора провинции Цзянсу — разместить войска Фэн Цзыцая в районе Хуайхэ — Сюйчжоу. Эти меры заставят императрицу призадуматься, а если она и решит что-нибудь предпринять, мы будем готовы к отпору.

Вэнь Динжу восхищенно согласился.

— На мой взгляд, — продолжал Цянь Дуаньминь, — в настоящее время нас больше всего должны тревожить неудачи на фронтах. Вы один из активных сторонников военных действий и не можете не нести некоторой ответственности за сложившуюся обстановку. Смотрите: в прошлом месяце мы потеряли остров Люгундао; военный флот, который создавался с таким трудом в течение многих лет, полностью уничтожен; адмирал Дин Юйтин отравился, чуть ли не весь Шаньдун занят японцами. Сун Цинь со ста тысячами отборных солдат пять раз штурмовал город Хайчэн, где засело шесть тысяч японцев, но так и не сумел его взять. Сейчас вся надежда на шестидесятитысячную хунаньскую армию под командованием Хэ Тайчжэня, но она еще не приступила к действиям. Позавчера я получил от Хэ письмо. Он очень расстроен обвинениями, которые выдвинул против него цензор, и сообщает, что один его генерал под предлогом защиты Ляояна ночью удрал со своей армией с фронта, чем сильно поколебал боевой дух войск. Хотя Хэ Тайчжэнь по-прежнему бодрится и хвастает, я все же ужасно беспокоюсь за него.

Нельзя не признать, что при таком положении переговоры о мире являются единственным средством спасения. Однако наши дипломаты не сумели исполнить возложенной на них миссии: японцы придрались к каким-то выражениям в их верительных грамотах, и они только зря проездили. По правде говоря, в качестве полномочного представителя здесь годится только один Ли Хунчжан. Да, только он! Причем ему необходимо дать право решать вопрос о контрибуции или уступке земли. Конечно, это будут не переговоры между двумя равноправными государствами, а всего лишь соглашение с победителем у стен осажденного города! Можно представить себе, какие грандиозные потери нас ожидают!