Цветы в море зла

— Ваше величество, посудите сами, — жалобно обратилась к ней одна из фрейлин постарше. — Разве у нас по три головы и шесть рук, чтобы осмелиться на такое неслыханное преступление? Помнится мне, что сегодня утром, когда ваши величества встали с постели, одеяла все были сложены. Государь пожаловался на головную боль и велел всем нам выйти из спальни, сказав, что он хочет отдохнуть здесь один. Потом государь отправился в тронный зал, а ваше величество вместе с нами пожаловали к вдовствующей императрице. Мы виноваты только в том, что не убрали спальню сразу же после ухода государя!

При этих словах фрейлина с такой силой ударилась головой об пол, что на лбу выступила кровь.

Едва императрица услышала объяснение фрейлины, как ее брови сдвинулись, лицо потемнело. Она до боли стиснула зубы и, забившись в конвульсиях, упала без сознания на стул.

Воистину:

Не изменяя ветреным причудам,Остался легкомысленным цветок[309],Крушенье многих планов государства —Таков был брака роковой итог!

Если хотите знать, кто подбросил собачку в постель императрицы, прочтите следующую главу.

Глава двадцать седьмая

ПОСЛЕ ОСЕННЕЙ ОХОТЫ РОЖДАЕТСЯ ЛЕГЕНДА О СЕДОЙ ЛИСИЦЕ, ПЕРЕВОПЛОТИВШЕЙСЯ В ЖЕНЩИНУ. ВО ВРЕМЯ ВЕСЕННИХ ПЕРЕГОВОРОВ О ПЕРЕМИРИИ САНОВНИКА ПОДСТЕРЕГАЕТ БЕДА

Фрейлина по существу никого не обвинила в истории с собачкой, но из ее слов можно было понять, что, кроме государя, никто не решился бы на подобный поступок. Гнев, возмущение и стыд смешались в сердце императрицы. Не в силах снести такое оскорбление, она упала без чувств. Фрейлины окружили ее; одни начали колотить ее по спине кулаками, другие хлопать ладонями, но все было бесполезно. На шум прибежал евнух Сяо Дэчжан, ведавший туалетной комнатой императрицы.

— Бегите скорее! — закричал он. — В шкафу государыни есть пузырек с борнеоской камфорой! Несите его сюда!

Подскочив к красному столу, стоявшему перед постелью императрицы, он вынул из выдвижного ящика курильницу, покрытую перегородчатой эмалью и инкрустированную драгоценностями, зажег в ней ароматный ладан, а затем посыпал сверху порошок камфоры, который принесли фрейлины. Сквозь сизый дым, поднимающийся от курильницы, в воздух потянулись красноватые струйки. Вскоре вся комната наполнилась крепким ароматом, прелесть которого невозможно описать. Дрожащими руками Сяо Дэчжан поставил курильницу на низенькую скамеечку рядом со стулом императрицы. Постепенно мертвенный взгляд государыни смягчился, лицо порозовело, из глаз покатились слезы. Вдруг она захрипела и, резко наклонившись вперед, откашлялась. Фрейлины поспешно подхватили ее с обеих сторон, а евнух бросился на колени и подставил полу своего халата, чтобы принять на него драгоценный императорский плевок. Тут только государыня зарыдала в голос.

— Слава богу, очнулась! — заговорили фрейлины.

С добрых четверть часа императрица горько плакала, а потом, с неожиданной силой оттолкнув от себя фрейлин, вскочила и стремительно направилась к двери. Фрейлины не решились ее удержать: они думали, что государыня сошла с ума. Один только Сяо Дэчжан разгадал намерение императрицы и, быстро подскочив к дверям, упал перед ней на колени.

— Выслушайте меня, ваше величество. Только что фрейлины сказали, что это дело рук императора. Не удивительно, что ваше величество так рассердились! Но, на мой глупый взгляд, нельзя подчиняться минутному гневу и тревожить ночью вдовствующую императрицу!

— Выходит, я должна это так оставить? — закричала государыня.

— Ваш государь человек добрый и милостивый. Он не мог сам додуматься до такой подлости. Его наверняка научил кто-нибудь из врагов вашего величества!

— У меня во дворце нет врагов, — с недоумением произнесла императрица.

— Раб не должен говорить глупостей, но, памятуя о небесной милости вашего величества ко мне, я все же не смею скрыть своих мыслей. Вашему величеству, очевидно, известна история взаимоотношений государя с наложницей Бао до торжественного бракосочетания? Теперь ваше величество стали законной императрицей, и наложница Бао, естественно, не может питать к вам добрых чувств. Пока государь не приходил во дворец вашего величества, она вела себя прилично, но эти несколько дней, проведенные императором у вас, наверняка вывели ее из себя! Девять против одного за то, что оскорбление замыслила она!

Задетая словами евнуха, императрица побагровела и серебряными зубками закусила губу.

— Эта презренная служанка всегда была зазнайкой и мечтала прибрать императора к рукам! На меня она и смотреть не хотела! Но я не собиралась ссориться с ней, она первая оскорбила меня! Надо как следует проучить ее! А ну, говори, как это можно сделать!