Цветы в море зла

Во дворе сияло чистое солнце, освещая желтые парчовые занавески на окнах. Кругом было удивительно тихо. Лишь любимая черная собачка вдовствующей императрицы по кличке Выдра лежала у порога и сладко посапывала. Две фрейлины — дочь князя Блестящего и жена племянника вдовствующей императрицы — дразнили висящего в медной клетке пестрого попугая.

Художница Мяо Соцзюнь сидела на перилах и, подняв голову, смотрела на плывущие по небу облака. Завидев государя, фаворитки тотчас осведомились о его здоровье, но на их лицах почему-то появилось испуганное выражение. Дочь настоятеля Гао, которую вдовствующая императрица называла «барышней», роскошно одетая и густо намазанная, стояла, грациозно изогнувшись, у самого входа в зал и, видимо, подслушивала. При появлении императора она отскочила в сторону и, приподняв дверную занавеску, пропустила его внутрь.

Государь перешагнул порог, поднял голову и остолбенел от испуга: перед ним было гневное лицо вдовствующей императрицы, холодное и непреклонное, как скала. Молодая императрица, прислонившись к трону, горько рыдала. Дрожащая Бао, низко опустив голову, стояла на коленях перед обеими государынями. Наложница Цзинь, многочисленные фрейлины и служанки, находившиеся возле окна, бросали друг на друга молчаливые взгляды.

— Его величество пожаловали! — язвительно обратилась вдовствующая императрица к вошедшему государю. — А я как раз хотела спросить, чем я провинилась перед вами? Почему вы во всем стремитесь действовать мне вопреки? Послушались чьих-то наговоров и решили оскорбить меня!

Государь поспешно опустился на колени.

— Разве я когда-нибудь перечил вам, тетушка?! А об оскорблениях и подавно говорить нечего! Где мог сыскаться столь наглый подстрекатель, о котором вы говорите? Умоляю вас не гневаться!

Старуха презрительно хмыкнула:

— Видно, я ослепла, раз сделала тебя, бессовестного, императором! Собственную племянницу отдала за тебя, сопливого! Чем она тебе не подходит? Наслушался в постели языкатой бабы и задумал оскорбить жену? Хорошую штуку ты вчера выкинул: да ведь это все равно что обругать последними словами! Она моя племянница: раз ты ругаешь ее, значит, поносишь и меня!..

— Я уже освободила для тебя комнату, — продолжала она, повернувшись к молодой императрице. — Будешь жить со мной. На свете еще много приятного, зачем ссориться с другими из-за какого-то червяка! — И старуха, вся пылая от ярости, повела императрицу за собой. — Пойдем посмотрим комнату!..

— А вы, — бросила она государю и Бао, — не притворяйтесь! Вам нужно радоваться, что я вынула у вас шип из глаза!

С этими словами она в сопровождении толпы фрейлин направилась к дверям, не обращая внимания на коленопреклоненных Гуансюя и Бао. Те, перепуганные гневом вдовствующей императрицы, не осмелились сказать ни слова и, лишь дождавшись, пока старуха уйдет, поднялись с колен.

— Что произошло? — спросил государь у Бао.

— Когда я возвратилась от вашего величества, служанки сказали мне: «Только что евнух императрицы принес вам от нее подарок». Я открыла коробку и увидела мертвую собачку. Поняв, что императрица собирается свалить все дело на меня, я уже хотела пойти к ней и объясниться, но в этот момент меня вызвали к старой государыне. Едва я вошла к ней, как она сразу начала браниться на чем свет стоит, не дав мне и слова вымолвить, и заявила, будто это я научила вас сыграть такую шутку. Я никогда не видела императрицу в таком гневе. Оправдываться все равно было бесполезно. Оставалось только стоять на коленях и терпеливо слушать ее брань. Тут вы и вошли. Такого исхода следовало ожидать… Своей мальчишеской шуткой вы заживо схоронили меня, вот и все!

Император хотел что-то ответить, но Бао заметила торчащие в окнах головы евнухов и торопливо остановила его:

— Ваше величество, идите скорее на аудиенцию. Время позднее, и сановники, вероятно, уже ждут вас!

Гуансюй кивнул головой и понуро поплелся в тронный зал. Бао задумалась. Если сейчас же не пойти к вдовствующей императрице с повинной, то жизнь вообще станет невозможной. Лучше уж сразу смириться и отправиться по свежим следам, не думая о том, как старуха ее встретит.

Все эти события произошли на следующий год после бракосочетания. С тех пор каждый раз, когда цинский император приходил пожелать своей тетке доброго утра, ответом ему было лишь холодное молчание. Так прошло три или четыре месяца, после чего внешне их отношения несколько наладились. Но на самом деле пропасть, разделяющая их сердца, становилась все более глубокой. В один прекрасный день вдовствующая императрица приказала возвести стену между своими покоями и спальней императора. В результате, когда Гуансюй направлялся к какой-нибудь из своих наложниц или наложница сама шла к нему, они неизбежно должны были проходить мимо окон вдовствующей императрицы. Это было сделано специально для того, чтобы строго контролировать каждый шаг наложниц Цзинь и Бао.