Цветы в море зла

Она гордо вскинула голову и, повернувшись, пошла к себе в спальню. Госпожу Чжан, не ожидавшую такого отпора, едва не хватил удар от ярости. Но Цайюнь было до этого мало дела: у дверей спальни ее уже поджидал Гуйэр, который сообщил, что Сунь Третий ждет ее. Забыв про еду, Цайюнь тотчас вскочила в карету и одна, не взяв с собой даже служанки, стремительно полетела на Косую улицу. Когда она очутилась возле знакомого дома, из ворот вышел Сунь Третий в нарядном платье, с круглым шелковым веером в руках. Завидев Цайюнь, он собственноручно подставил к дверцам кареты скамеечку и помог молодой женщине сойти.

— Я знаю, вчера я рассердил вас, — начал он, ведя Цайюнь к воротам. — Вы напрасно прождали целый вечер и наверняка ругали меня. Но эти князья думают только о своих развлечениях: вцепились в меня и ни за что не хотели отпускать. Им наплевать даже, если у человека вся жизнь от этого зависит! Остается только просить у вас прощения!

Цайюнь оттолкнула его руку и быстро пошла вперед.

— Довольно! — сказала она, окинув Суня Третьего гневным взглядом. — Не люблю, когда меня жалеют, как кошка мышку. Я отлично понимаю, в каком спектакле ты вчера играл. Кто, кроме меня, дуры, поверил бы в эту выдумку?

Сунь Третий одним прыжком нагнал женщину и стал клясться:

— Вы ошибаетесь! Пусть меня поразит проказа, если вру!

Они вошли в комнату и сели за круглый лакированный столик с изображением ста жаворонков. Фарфоровые табуретки были покрыты парчовыми подушечками, расшитыми красными цветами по серебряному фону. На столе стояла ваза с засахаренными фруктами и две чашки из цветного фарфора времен императора Канси. Привратница подошла, чтобы прислуживать гостям, но Цайюнь велела ей пойти отдохнуть. Любовники остались в комнате одни. Они так давно не виделись друг с другом, что, естественно, начали с разговора о том, как трудно им было перенести разлуку.

— Что ты думаешь сейчас делать? — спросил Сунь Третий, пристально глядя на Цайюнь. — Неужели ты собираешься хранить верность старому Цзиню? Мне кажется, ты не настолько глупа!

— Вот это как раз меня и волнует, — ответила Цайюнь. — Я одинокая женщина, которой к тому же недостает жизненного опыта. Единственный советник у меня — это сердце, кому еще могу я довериться?

Сунь Третий осклабился:

— Разве я не преданный друг?

— Тогда что ты мне посоветуешь?

Сунь подумал, что удобный момент настал. Однако лезть на рожон было еще рано — огонь не разгорелся, и он решил пока не выдавать своих намерений.

— Я очень хорошо понимаю тебя, — ответил он. — Говоря откровенно, даже если ты захочешь хранить верность своему покойному мужу, родственники Цзиня не позволят тебе это сделать. Продадут тебя в другую семью — и весь разговор. Да и сохранение верности ни к чему не приведет. Поэтому я бы на твоем месте ушел из их дома — это самый лучший выход.

— Ну а дальше что?

— Такой женщине, как ты, снова становиться гетерой не стоит. К тому же семья Цзинь может согласиться на твой уход, но ни в коем случае не согласится, чтобы ты торговала собой. По чести говоря, тебе следует подыскать хорошего мужа. Впрочем, для человека, попробовавшего шар-рыбу, все кушанья покажутся пресными: после того как ты была замужем за лауреатом, тебе, пожалуй, не найти подходящего человека.

Цайюнь внезапно опустила голову и закрыла лицо платочком.

— Кому я теперь нужна, несчастная? — проговорила она сдавленным голосом. — Если бы нашелся человек, который искренне полюбил меня, удовлетворял бы все мои прихоти, не оставлял бы меня ночами в одиночестве, я бы не посмотрела, лауреат он или нет!

Сунь подскочил к Цайюнь и, обняв ее, принялся утирать ей слезы.

— Это я виноват: затронул твою сердечную струнку. Не плачь, давай лучше полежим.

Не в силах больше владеть собой, Цайюнь обвила своими яшмовыми ручками шею Суня. Актер легко приподнял ее и перенес на кровать. Они склонились к подушке, весеннее чувство захватило их, но в тот самый миг, когда они вступили в пределы непередаваемого, в комнату внезапно вбежала привратница с криком:

— Третий господин, вас ждет за воротами какой-то гость!

Сунь присел на кровати.

— Пойду посмотрю, кто это!

Цайюнь заскрежетала зубами от досады и, больно укусив Суня за руку, с силой толкнула его.

— Убирайся! Теперь я поняла, что ты за человек!

Нагло усмехнувшись, актер выскользнул из комнаты. Рассерженная Цайюнь повернулась к стене и замерла. Сначала она думала, что ей придется помучиться лишь несколько минут, но время шло, а Сунь все не возвращался. Молодая женщина забеспокоилась и нетерпеливо позвала привратницу. Та с угодливой улыбкой приблизилась к кровати.

— Вы не спите, госпожа? А я не решалась тревожить вас. Какие все-таки нехорошие люди бывают на свете! Господина Суня снова вызвали во дворец князя Блестящего. Словно преступника увели! Даже не разрешили на минутку отлучиться известить вас! Я собственными глазами видела, как его потащили.