Цветы зла

Выражение глаз Святослава Валентиновича вновь изменилось. Марье Ивановне показалось, что правда без прикрас вряд ли его устроит.

- Вы главное ни о чем не беспокойтесь, - сказала она, подкупающе улыбаясь. - По завершении нашей работы вы получите один лишь результат и ровно никаких осложнений.

- Вы получите не результат, а то, что хотите, - уточнил Евгений Александрович.

Глаза Святослава Валентиновича стали колкими.

- Вы так уверены в положительном исходе расследования?

- Если убийство вашей жены не связано с ее работой в Правительстве абсолютно.

Евгений Александрович не кривил душой. Что-то говорило ему, что он найдет убийцу. Что он уже в его кармане.

- А почему вы не спросили, кого я подозреваю? - Кнушевицкий не был простаком. Самоуверенный вид Смирнова поколебал его доверие к нему и его партнерше.

- Если бы вы кого-нибудь подозревали, вы пришли бы не к нам, а к знакомому полковнику с Петровки, - криво усмехнулся Смирнов. - За миллион долларов он бы в лепешку расшибся и нашел убийцу, который устроил бы и вас, и правосудие.

Марья Ивановна, недовольно качнув головой, посмотрела на супруга: "Много говоришь".

На это супруг улыбнулся и спросил гостя:

- Вы говорили, что у Кристины Владимировны были любовники...

- Я этого не говорил...

- Вы сказали, что она была красивой и целеустремленной... И что у нее было много поклонников.

Кнушевицкий посмотрел на часы.

- Послушайте, Святослав Валентинович, - мягко улыбнулся Смирнов. Знаете, в чем ваша поведенческая ошибка?

- В чем? - автоматически спросил гость, уже, видимо, решивший откланяться.

- В том, что вы считаете нас мм... собеседниками, что ли... В общем, людьми. А в данный момент мы с Марьей Ивановной не вполне люди. Мы детективы или, если хотите, автоматы по раскрытию преступлений, бесстрастные автоматы, день работы которых стоит тысячу долларов. Если вы накинете еще пятьсот за утонченность общения и политес, мы готовы отложить на час визит другого нашего клиента.

- Да, у нее были любовники, - подумав, сказал Святослав Валентинович. Точнее, любовник. Он владелец небольшого охотничьего ресторана на Тверской...

- Имя, фамилия, наклонности? - спросил Евгений Александрович, чуть не добавив "явки".

- Владимир Эгисиани, отчества не знаю, - начал говорить Кнушевицкий, что-то в себе преодолев. - Он - грузин по отцу. Уверен, что принадлежит к грузинской мафии. Довольно-таки видный мужчина. Накаченный. Ведет себя крайне самоуверенно. Частый посетитель казино и ресторанов со стриптизом.

- Откуда у вас эти сведения? - спросила Марья Ивановна.

- Он бывал у нас на даче. Приезжал за Кристиной... Потом она рассказывала нам, сколько проиграла или выиграла.

- И вы его не подозреваете в убийстве жены?

- Нет...

- Почему?

- Он приезжал в ночь после смерти Кристины... На двух машинах, набитых головорезами... Не постучав, они ворвались в дом, закрыли Лену в дальней кладовке, меня привязали к каминной решетке. Потом Эгисиани приказал людям заложить дров в камин, принести бензина в канистре. Когда они все сделали, по трое отправил их на смежные дачи...

- Говорили они по-русски?

- Кто по-русски, кто по-своему. На следующий день мне сказали, что всех соседей опрашивали сотрудники ФСБ с удостоверениями..

- Понятно. А с вами что произошло?

- Ударив меня в лицо, Эгисиани заявил, что это я отравил Кристину, и за это он намеревается топить мною камин.

- Камин, как я понимаю, остался холодным?

- Да...

- И после этого вы решили, что это не он убил вашу жену...

- Он так себя вел... Вы когда-нибудь видели, чтобы кавказцы плакали из-за женщины? Нет, это не он.

- А как он поверил, что не вы убийца?

- Лена каким-то образом смогла выбраться из чулана. Эгисиани в это время, полив дрова бензином, сидел напротив меня в кресле. А она, бледная, трясущаяся, встала передо мной, обхватила ручонками, и прокричала: "Не трогай моего папу! Это не он убил маму, это ты, ты убил ее!" И расплакалась, не переставая держать меня за плечи.

У Святослава Валентиновича по щекам потекли две слезинки. Он не вытер их и не спрятал лица. Лицо, точнее намокшие глаза спрятал Смирнов. Марья Ивановна, оставаясь беспристрастной, дождалась, пока душевная влага гостя истощится движением, и спросила:

- На суде рассматривалось заявление вашей дочери? Я имею в виду заявление, что именно Эгисиани убил ее мать?

Кнушевицкий секунду смотрел на нее, ничего не понимая, затем механически отер ладонью щеки и пробормотал:

- Да, рассматривалось. Но у Эгисиани было алиби: в момент убийства он и все его подручные находились на свадьбе друга, причем сам Эгисиани был свидетелем и все это мероприятие, естественно снималось на видеопленку. К тому же суд не обнаружил у него серьезных мотивов.

- Так, у нас с вами остается еще пятнадцать минут, - помолчав, Смирнов бросил взгляд на настенные часы. - Нам понадобятся ваши координаты... Телефоны, адреса и тому подобное.

- Надо будет осмотреть вашу дачу... - объяснила Марья Ивановна, о чем-то раздумывая. - Мы должны знать в какой обстановке все произошло.