Цвингер

Никто из нас на фестивале не выглядел, как мечтал. А если бы, если бы… В толпе замелькали бы смягчающие самый мощный мужской облик банлоны (это с высоким воротом удавки нейлоновые), из-под узчайших штанин показались бы нейлоновые носки, апофеоз желания. А если дойти до безумия! То — раскосые светофильтры в оправе из благородной бизоньей кости. Замшевые туфли с острыми носами. Рубахи-расписухи. Галстуки с изображением голливудских див…

Нет, нам быстро продемонстрировали, сколь опасно даже задумываться о подобном. Быстро выскочили на первых страницах угрожающие статьи: «Вечерами у столичных гостиниц „Метрополь“, „Националь“, „Ленинградская“ маячат тоскливые фигуры пижонов… Прекрасное для них воплощено в пестреньких нейлоновых носочках, штанах цвета недозрелой дыни и в рубахах, на которых напечатаны тропические пальмы и рекламы клистиров». Это из фельетона. Попадало и гигиеническому снаряду, который уж точно ни в чем не виноват: «Их случайные подруги в неглиже извиваются змеями, демонстрируя высшее достижение западной цивилизации — хула-хуп».

В общем, даже нарядиться для встречи с зарубежными сверстниками было рискованно. Наезжали «раковые шейки» — так звали милицейские машины за раскраску с красной полосой. «Шалость оказалась наказуемой, и светский лев принужден был полгода поработать на строительной площадке и примириться с вычетом четверти зарплаты». Многие вот так сели, хотя время было не сталинское. Многие даже сгинули в тех лагерях.

А самое жуткое — когда уже не журналисты продергивают, и даже когда не стражи порядка жучат и строжат, а когда тебя встречают в темной улице ребята с красными повязками комсомольского патруля. С прилипшими папиросками на губе. Их собирали инструктора горкома комсомола из ремесленных училищ и школ ФЗО. Они патрулировали улицу Горького, скатываясь из больших грузовиков, как горох. Задерживали тех, кто отличался по внешности. Тащили в пятидесятое отделение. А бывало, не довозили до участка, заталкивали в подъезды, срывали часы, модный плащ или пальто, били ногами. Толпа орала снаружи подъезда: «Стилягу поймали, выдайте нам стилягу!» А те, кто били: «Что это у тебя такие узкие брюки — от милиции бегать?» Располосовывали узкие брюки ножницами, и резали волосы, и отрезали галстуки. Пуще всего кидались на волосы. А волосы действительно были длиннее у тех, кто не хотел ходить как советский зомби. Отчасти после фильма «Тарзан» их стали отращивать. Отчасти для того, чтоб делать коки лакированные. Ну, это доводило тех до садистского распала…