Цыганка против пикапера (СИ)

— У тебя в квартире. Хмм, — и от Лёвы не скрылось. — Допустим… И как эти две вещи связаны?

— Да бывают у неё заскоки, — философски отвечает этот засранец! — Это состояние быстро проходит, и она снова за мной бегает.

Захотелось встать и прибить Степана. Причём, буквально и на месте! И я бы так и сделала, если бы не Валька, вовремя перехватившая мою руку и отрицательно покрутившая головой.

— Моди, за тобой? — переспрашивает его Лёва.

Я не вижу, что происходит там сзади, но прямо представила, как Лёва сейчас приподнимает бровь. Как бы Степан ни старался выставить себя пупом земли, а меня в невыгодным свете, чтобы отпугнуть соперника, — Лёва всё сам видит.

— Ну, а кто? — продолжает кобениться.

— На отдыхе мне показалось обратное, — спокойно отвечает Лев.

— Да, чтобы я, за ц… — взорвался Степан, но резко замолчал. Уж не знаю, чего там ему Лёва прижал или сам замолк, но это определённо спасло самолёт от вынужденной посадки.

Злое сопение сзади.

— Просто признай, что обидел, — с нажимом говорит ему Лёва.

— Да не я это… В каждой женщине есть загадка, а в Моди особенная, — обидится и хрена два разгадаешь на что…

— Неужели? Моди, бросай этого идиота. Моё предложение ещё в силе.

Лёва знал, что подслушиваю?

Выглядываю из-за спинки.

— Наверное, я всё-таки подумаю над твоим предложением. Зачем мне такой Судьбинушка, который меня ни в грош не ставит.

— Не правда! Я же знаю, что ты только меня любишь. Я твоя судьба. В принципе, как моя невеста, ты сейчас должна на мою сторону встать.

— Мне тебя жаль, но такого принципа у меня нет, — говорю громче, чем следовало говорить в самолёте, и на меня оглядывается одна женщина.

Мне-то без разницы, а вот Степан такое не любит. Странно, но замечания в этот раз он мне не делает, а напротив.

— Моди, ну, правда. Какого ты включила игнор? — шепчет примирительно, а меня Валька уже дёргает за рукав, чтобы я села. Она хоть самолёта не шибко боится, да и Максим сидит от неё по левую руку, у самого окна. Даже это ей не шибко помогает. Она всё равно нервная. А вот Макс само спокойствие и, кажется, что совсем не замечает, что творится вокруг меня. Но это только кажется.

В общем, правдами-неправдами, Степану удаётся меня уговорить. Для себя решаю, что в последний раз. Потерять завидного жениха и поломать судьбу дело не хитрое, но мне же потом и аукнется. Люди к друг другу притираются, но во время этой притирки уже моё терпение истёрлось. Терплю только за красивые глазки.

Глава 18

— Детка, иди ко мне! — томным голосом шепчет Степан, уже который час требуя от меня непрерывного внимания.

— Что опять?! Да ты ведь, только что! Горный воздух на пользу пошёл? — не, я-то понимаю, что у него ревность к Лёве так кровь вскипятила, но если я чему рядом с Судьбинушкой и научилась, так это не сболтнуть ему лишнего.

Вот и сейчас поджала губы и вовремя остановилась. Прёт, как танк, когда надо и не надо. И вот, скажи как есть, — найдёт повод оскорбиться, ещё и меня виноватой сделать.

— Ну и что? Ты у меня огонь! — его глаза затуманены. Степан рывком прижимает меня к себе и страстно целует. — Такая красивая, — шепчет между поцелуями, а его горячие ладони скользят по спине.

— Ты мне хоть сумки разобрать дай! — ворчу, пытаясь отбиться от порядком надоевшего со своей любвеобильностью Степана. — У порога так и стоят неразобранные. Да и дома нас сколько уж не было?! Есть чего будем? — пытаюсь вразумить, уворачиваясь от его губ, но он не унимается. — Приготовить чего бы надо.

— Тише, не убегут твои сумки, — игнорирует мои попытки высвободиться. У него сейчас лишь одно на уме.

— А еда? — кусаю его в плечо с намёком, но Судьбинушку это лишь распыляет.

— Закажем. Как можно думать о еде, когда передо мной самая красивая женщина в мире.

— Ну, в конкурсе красоты я не участвовала. Ты меня с кем-то попутал. Так что отпускай, — бесполезно. — Степан?! — окрикиваю строго и отталкиваю уже довольно ощутимо, не заботясь о безболезненности.

Ну а как? Если человеческим языком не понимает?!

— Ну что ещё?! — надувшись, отпускает меня и садится на край кровати.

— Я поесть и поговорить с тобой хочу.

— А нам есть о чём говорить? — недовольно бурчит он, натягивая футболку.

Ишь какой чувствительный, обиделся.

Я тоже натура пылкая. В этом с ним мы схожи. Только ведь умом думать надо, когда и чего делать. Сначала дела, а потом уже отдых. Ладно бы только вещи, — сумки с продуктами несколько часов у порога простояли. Да и после поездки мы даже ничего не обсудили. В самолёте порознь сидели, а в такси он с телефона не слезал. Сначала родителям позвонил, потом сестра ему, с которой он только у порога говорить перестал.

А со мной поговорить? Не? Никак?

— А не о чем? — знаю, нарываюсь на ссору, но и промолчать уже не могу. — Или для тебя все взаимоотношения к совместному убиванию мебели сводятся?

— Вот вечно тебе слова не скажи, сразу шипишь на меня.

— Я тебе что ли змея, шипеть?!

— Ну, только давай снова не поворачивать всё с ног на голову. Какая из тебя гадалка, если ты даже человека, с которым живёшь, понять не в состоянии.

— Кто кого не понимает — это ещё вопрос.