Цыганская невеста

— Никто не хочет верить, что отец способен на такое, но это случается, — изрек Ордуньо. Многозначительно, будто сообщая собственную семейную тайну.

Но в душу ему никто не полез, было не до того. Все нервничали, получив доказательство, которое позволяло арестовать Мойсеса. Наконец все посмотрели на инспектора Бланко: она единственная до сих пор не произнесла ни слова, но именно ей предстояло подвести итог и определить их дальнейшие действия.

— Мы его задерживаем? — спросила Ческа, всегда готовая к бою.

Элена не знала. Ей не верилось, что отец убил родных дочерей таким ужасным способом, но Ордуньо прав: в своей полицейской работе они сталкивались и не с таким. К тому же арест успокоит Рентеро, это точно. Это будет мясная кость, которую можно бросить прессе. 

Часть третья

ОГРОМНЫЙ, ОГРОМНЫЙ, ОГРОМНЫЙ

Я ненавижу тебя так же сильно,

как и люблю, и поэтому ты для меня

огромный, огромный, огромный,

такой же огромный, как и моя любовь11.

Воды в кране не было.

А мальчику хотелось пить.

Он осмотрел ящики и нашел две банки консервов. О­дна — мясо в соусе, другая — персики в сиропе, но консервного ножа не было. Можно попытаться открыть их лопатой. Он потрогал полотно: острое. Стиснув банку между коленями, он взялся за лопату обеими руками, упер в край банки и сильно нажал. Банка покатилась по полу. Он сделал еще несколько попыток, но без результата.

Попробовал зажать банку ступнями. Взял лопату за черенок и с силой стукнул по крышке несколько раз. Безрезультатно. Он ударил сильнее, банка выскользнула, а удар пришелся по раненой ноге. Мальчик взвыл от боли, захромал к двери, сел и заплакал.

Через некоторое время он снова взял банку и снова попытался ее открыть. Ничего не получилось. Она не открывалась. Он со злостью швырнул ее об пол. Консервная банка упала набок. Он попробовал открыть ее зубами. Ему стало больно, и он снова заплакал. Собака, словно насмехаясь над его усилиями, показывала ему язык, успевший сильно посинеть.

Он снова взял лопату, прижал острие к крышке банки и изо всех сил надавил. Из надреза вытекла капля сиропа. Мальчик жадно слизнул ее. Он перевернул банку и поднес ко рту. Оттуда упали еще две капли, и все. Он вставил острие лопаты в разрез и смог немного увеличить его. Он сосал из банки, как мог, точно пещерный человек, борющийся за свою жизнь. Потом вдавил крышку внутрь, чтобы можно было просунуть палец, захватил им крышку изнутри и потянул вверх. Он тут же порезал палец, но не придал этому значения: зато удалось немного приподнять крышку, и он смог выпить весь сироп, а затем вынуть и съесть персики один за другим.